УЛЬЯНОВСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД
73RS0002-01-2024-007385-03
Судья Лисова Н.А.
Дело № 33-3050/2025
А П Е Л Л Я Ц И О Н Н О
Е О П Р Е Д Е Л Е Н И Е
город Ульяновск 29
июля 2025 года
Судебная коллегия по гражданским делам Ульяновского
областного суда в составе:
председательствующего Санатулловой Ю.Р.,
судей Федоровой Л.Г., Малышева Д.В.,
при секретаре Забураеве Н.Ю.,
рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционные
жалобы Нестерова Эдуарда Омаровича, федерального казенного учреждения
здравоохранения «Медико-санитарная часть № 73 Федеральной службы исполнения
наказаний» на решение Засвияжского районного суда города Ульяновска от 28
февраля 2025 года по гражданскому делу № 2-94/2025,
по которому постановлено:
исковые требования Нестерова Эдуарда Омаровича удовлетворить частично.
Взыскать с федерального казенному учреждению
здравоохранения Медико-санитарная часть № 73
Федеральной службы исполнения наказания России в пользу Нестерова Эдуарда
Омаровича компенсацию морального вреда в
размере 200 000 руб.
Взыскать федерального казенному учреждению
здравоохранения Медико-санитарная часть № 73 Федеральной
службы исполнения наказания России» в пользу ГКУЗ «Ульяновское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» расходы
за проведение судебной экспертизы в размере 51 170 руб.
В удовлетворении требований Нестерова Эдуарда Омаровича к
федеральному казенному учреждению здравоохранения Медико-санитарная часть № 73
Федеральной службы исполнения наказания России о компенсации морального вреда,
в большем размере, отказать.
Заслушав доклад судьи Санатулловой Ю.Р., пояснения Нестерова
Э.О., поддержавшего доводы своей апелляционной жалобы, заключение прокурора
Пушистова В.В., полагавшего решение суда законным и обоснованным, судебная
коллегия
установила:
Нестеров Э.О. обратился в суд с
исковым заявлением к федеральному казенному учреждению здравоохранения
«Медико-санитарная часть № 73 Федеральной службы исполнения наказаний» (далее –
ФКУЗ МСЧ-73 ФСИН России) о взыскании компенсации морального вреда.
В обоснование заявленных
требований указал на то, что 02.01.2023 в обеденное время после приема пищи,
когда он вместе с осужденными отряда №*** возвращался из столовой в барак, по причине гололеда
поскользнулся и упал, в результате чего получил травму ***. Вечером 02.01.2023
его на носилках доставили в больницу при учреждении, где в это время дежурил ***
Сакерин В.Н. *** после осмотра пояснил ему, что *** нет. До 11.01.2023 он
находился в помещении отряда без ухода и присмотра ***. Поскольку боль не
проходила, 11.01.2023 его поместили в хирургическое отделение больницы, где он
был осмотрен врачом Дьяконовым Н.Н., которым был поставлен диагноз***. На
стационарном лечении в хирургическом отделении больницы ФКУЗ МСЧ-73 ФСИН России
он (Нестеров Э.О.) находился с 11.01.2023 по 31.03.2023. с диагнозом: ***
Указывая на то, что в связи с
полученной при падении травмой, ответчиком в связи с халатным отношением ему несвоевременно
была оказана медицинская помощь, в связи с чем причинен как моральный, так и
физический вред.
С учетом изложенного просил суд признать
действия (бездействия) ответчика неправомерными, взыскать с ответчика в свою
пользу компенсацию морального вреда в размере 5 000 000 руб. В случае
обнаружения со стороны ответчика и его должностных лиц нарушений, просил суд сообщить
об этом в органы дознания или предварительного следствия.
Судом к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих
самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены ФКУ ИК-9
УФСИН России по Ульяновской области, УФСИН России по Ульяновской области,
Сакерин В.Н., Дьяконов Н.Н.
Рассмотрев заявленные требования по существу, суд принял
приведенное выше решение.
В апелляционной жалобе Нестеров Э.О. не соглашается с
решением суда, просит его отменить, принять по делу новое решение об
удовлетворении его исковых требований в полном объеме либо направить дело в суд
первой инстанции на новое рассмотрение в ином составе суда.
В обоснование доводов жалобы указывает на то, что
решение суда принято с нарушением норм материального и процессуального права,
судом неправильно определены обстоятельства дела. Отмечает, что суд первой
инстанции в своих выводах, ссылаясь на заключение судебной экспертизы, установил
дефекты и некачественное оказание ему медицинской помощи, также указал на
длительность его лечения, но при этом не учел, что неоказание медицинской
помощи больному влечет за собой уголовное наказание. Обращает внимание на то,
что судом первой инстанции не было разрешено заявленное им в исковом заявлении
ходатайство о сообщении судом в органы дознания или предварительного следствия
в случае обнаружения со стороны ответчика признаков преступления, частное
определение не выносилось.
Считает, что суд первой инстанции, ссылаясь на
заключение судебной экспертизы и указывая на дефекты, связанные с
некачественным оказанием ему медицинской помощи с 11.01.2023 по 21.03.2023, не
учел, что в представленных медицинских документах отсутствуют сведения о его
осмотре лечащими *** в период с 03.01.2023 по 11.01.2023, на что указано
экспертами. Также отмечает, что суд первой инстанции не учел его ходатайство о
подложности лечащим *** Дьяконовым Н.Н. доказательств по делу, в которых
лечащий *** указывает на его (Нестерова Э.О.) отказ от медицинского
вмешательства, связанного с наложением на нижнюю пяточную конечность ноги
сапожка. Кроме того, в указанных медицинских документах отсутствует его
подпись, удостоверяющая отказ от указанного медицинского вмешательства, что
судом не учтено.
Выражает несогласие с заключением
судебно-медицинской экспертизы, полагая его неполным и необоснованным.
Считает необоснованным неуказание судом первой
инстанции в решении на приобщенное по его ходатайству к материалам дела письмо ***
от 11.02.2025, в котором сообщается о внесении в адрес *** ФКУЗ МСЧ-73 ФСИН
России Сакерина В.Н. представления, по которому приняты меры к недопущению
причин и условий, способствовавших выявленному нарушению.
В апелляционной жалобе ФКУЗ МСЧ-73 ФСИН России не
соглашается с решением суда, просит его отменить, принять по делу новое решение
об отказе в удовлетворении исковых требований Нестерова Э.О.
В обоснование доводов жалобы указано на то, что
судом первой инстанции не была установлена причинно-следственная связь между
действиями и бездействиями медицинских работников и состоянием здоровья
пациента. Также в жалобе выражено несогласие с заключением судебно-медицинской
экспертизы. Отмечено, что судом в обоснование
взыскания компенсации морального вреда в пользу истца приведена ссылка на
заключение судебно-медицинской экспертизы и дефекты оказания медицинской
помощи, при этом указанные экспертами дефекты в соответствии с клиническими
рекомендациями не носят обязательный характер, а используются медицинскими
работниками в зависимости от ситуаций. В связи с чем экспертами и сделан вывод
о том, что дефекты медицинской помощи не привели к развитию каких-либо неблагоприятных
последствий, что судом оставлено без внимания. Обращено внимание на то, что оказанная
Нестерову Э.О. медицинская помощь соответствует критериям оценки качества
медицинской помощи, утвержденными приказом Министерства здравоохранения России
от 10.05.2017 № 203н. Установленные дефекты оказания медицинской помощи не
повлекли за собой некачественное оказание медицинской помощи истцу и не
повлияли на течение имеющегося заболевания и его исход.
В соответствии со статьями 167, 327 Гражданского
процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия определила
рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц, участвующих в деле, которые
надлежащим образом извещены о времени и месте рассмотрения дела судом
апелляционной инстанции.
Согласно части 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального
кодекса Российской Федерации, суд апелляционной инстанции рассматривает дело в
пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобах.
Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб,
судебная коллегия не находит оснований для отмены решения суда.
Как установлено судом первой инстанции и следует из
материалов дела, осужденный Нестеров
Э.О., *** года рождения, отбывая наказание в ФКУ ИК-9 УФСИН России по
Ульяновской области, 02.01.2023 обращался за медицинской помощью в филиал
«Больница» ФКУЗ МСЧ-73 ФСИН России с жалобами на боль в *** в результате
падения на улице ввиду скользкости, ему
был установлен предварительный диагноз: *** (л.д. 21).
В период с 11.01.2023
по 31.03.2023 Нестеров Э.О. находился на стационарном лечении в хирургическом
отделении филиала «Больница» ФКУЗ МСЧ-73 УФСИН России с диагнозом: «***»
(л.д. 19).
Указывая,
что ответчиком медицинская услуга оказана ненадлежащим образом, Нестеров Э.О.
обратился в суд с настоящим иском.
Статьей 41
Конституции Российской Федерации закреплено, что каждый имеет право на охрану
здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и
муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за
счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений.
Отношения,
возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации,
регулируются Федеральным законом
от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской
Федерации» (далее – Федеральный закон «Об основах охраны здоровья граждан в
Российской Федерации»).
Медицинская помощь – это комплекс
мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и
включающих в себя предоставление медицинских услуг (пункт 3
статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в
Российской Федерации»).
Медицинская услуга – это медицинское
вмешательство или комплекс медицинских вмешательств, направленных на
профилактику, диагностику и лечение заболеваний, медицинскую реабилитацию и
имеющих самостоятельное законченное значение (пункт 4
статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в
Российской Федерации»).
Пациент – это физическое лицо, которому
оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской
помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пункт 9
статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в
Российской Федерации»).
Качество медицинской помощи – это
совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской
помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и
реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения
запланированного результата (пункт 21
статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в
Российской Федерации»).
Согласно части 2
статьи 19 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в
Российской Федерации» каждый имеет право на медицинскую помощь в
гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с
программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской
помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том
числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования.
Медицинские
организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут
ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за
нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью
при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или)
здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими
организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской
Федерации (части 2, 3 статьи 98 Федерального закона «Об основах охраны здоровья
граждан в Российской Федерации»).
Приказом Минюста
России от 28.12.2017 № 285 утвержден Порядок организации оказания медицинской
помощи лицам, заключенным под стражу или отбывающим наказание в виде лишения
свободы.
В соответствии с
пунктом 2 данного Приказа оказание медицинской помощи лицам, заключенным под
стражу, или осужденным осуществляется структурными подразделениями (филиалами)
медицинских организаций, подведомственных ФСИН России, и СИЗО УИС, подчиненных
непосредственно ФСИН России (далее - медицинские организации УИС), а при
невозможности оказания медицинской помощи в медицинских организациях УИС - в
иных медицинских организациях государственной и муниципальной системы
здравоохранения.
Судом первой инстанции по ходатайству ответчика была
назначена
судебно-медицинская экспертиза.
Согласно заключению *** от 11.02.2025 № *** (л.д. 61-70) для
проведения экспертизы было представлено три рентгеновских снимка на пленочном
носителе. Представленный рентгеновский снимок *** имеет следующую маркировку:
«Нестеров Э.О. ***». При изучении данного рентгеновского снимка в рамках
настоящей экспертизы каких-либо *** изменений не выявлено. Представленные
рентгеновские снимки *** имеют следующие маркировки: «Нестеров Э.О. *** №*** от
11.01.23» и «Нестеров Э.О. *** от 15.03.23». При изучении данных рентгеновских
снимков в рамках настоящей экспертизы установлено следующее: на рентгеновском
снимке от 11.01.2023 определяется ***; на рентгеновском снимке от 15.03.2023
определяется *** удовлетворительное. На основании анатомических особенностей
строения *** в рамках настоящей экспертизы установлено, что рентгеновский
снимок *** с маркировкой «Нестеров Э.О. *** и рентгеновские снимки *** с
маркировками «Нестеров Э.О. *** от 11.01.23» и «Нестеров Э.О. *** от 15.03.23»
принадлежат разным людям, при этом рентгеновские снимки *** с маркировками
«Нестеров Э.О. *** от 11.01.23» и «Нестеров Э.О. *** от 15.03.23» принадлежат
одному человеку, а рентгеновский снимок *** с маркировкой «Нестеров Э.О. ***»
другому. Таким образом, определить какие именно рентгеновские снимки
принадлежат Нестерову О.Э. не представляется возможным, в связи с чем, ответы
на поставленные вопросы комиссией экспертов даны с учетом установленных
клинических диагнозов на основании представленных медицинских документов.
Согласно представленной медицинской карте приемного
отделения филиала «Больница» ФКУЗ МСЧ-73 ФСИН России Нестеров Э.О., обратился
за медицинской помощью в учреждение 02.01.2023 в 17.15 час. с жалобами на боль ***.
Из анамнеза известно, что «поскользнулся на улице, упал». При объективном
осмотре выявлено следующее: область *** обычной формы, отека, гиперемии,
припухлости нет. Пальпация безболезненная. Движения ограничены. На
рентгенограмме явных признаков за *** нет. На основании анамнеза, объективных
данных и результатов рентгенологического исследования был выставлен диагноз «***?
(под вопросом)». То есть данный диагноз был предварительным и требовал
дальнейшей дифференциальной диагностики. С учетом выставленного диагноза были
даны следующие рекомендации: *** рентген контроль и осмотр в динамике.
Анализируя представленную медицинскую карту приемного
отделения филиала «Больница» ФКУЗ МСЧ-73 ФСИН, в рамках судебной экспертизы
установлены следующие дефекты медицинской помощи, оказанной Нестерову Э.О.
02.01.2023: в нарушение пункта 2.1 Критериев оценки качества медицинской
помощи, утвержденных приказом Минздрава России от 10.05.2017 № 203н и
клинических рекомендаций Минздрава России «***» (год утверждения - 2021, ID
729_1) диагностика заболевания (повреждения) проведена не в полном объеме:
физикальное обследование проведено не в полном объеме - не исследован симптом «***»;
не проведена оценка интенсивности болевого синдрома с использованием цифровой
рейтинговой шкалы или вербальной рейтинговой шкалы оценки боли;
инструментальная диагностика проведена не в полном объеме: не выполнено
рентгенологическое исследование *** (выполнено только в прямой).
В данном случае экспертной комиссией обращено внимание на
следующее. При обращении Нестерова Э.О. за медицинской помощью 02.01.2023 ему
был выставлен предварительный диагноз (под вопросом), требующий проведения
дальнейшей диагностики. При диагнозе «***» лечащим врачом должна быть проведена
дифференциальная диагностика данного повреждения с *** с целью определения
дальнейшей тактики лечения, что не было проведено в полном объеме лечащим ***
02.01.2023. В связи с тем, что лечащим *** 02.01.2023 не была проведена в
полном объеме дифференциальная диагностика, а так же в связи с тем, что в
рамках настоящей экспертизы установить кому принадлежат рентгеновские снимки от
02.01.2023, достоверно определить имелся ли *** у Нестерова Э.О. на момент его
обращения за медицинской помощью 02.01.2023 и высказаться о наличии или
отсутствии других дефектов медицинской помощи не представляется возможным.
Кроме вышеизложенного экспертной комиссией обращено внимание на то, что при
обращении Нестерова Э.О. за медицинской помощью 02.01.2023 ему рекомендовался
постельный режим и явка в МЧ-10 «03.01.2024» (дата указана согласно карте). В
представленных медицинских документах отсутствуют сведения об осмотре Нестерова
Э.О. лечащими *** в период с 03.01.2023 по 11.01.2023.
Согласно представленной истории болезни №*** филиала
«Больница» ФКУЗ МСЧ-73 ФСИН России в период с 11.01.2023 по 21.03.2023 Нестеров
Э.О. находился на стационарном лечении в хирургическом отделении вышеуказанного
учреждения с диагнозом «*** При анализе представленной истории болезни №***
филиала «Больница» ФКУЗ МСЧ-73 ФСИН России в рамках настоящей экспертизы
выявлены следующие дефекты медицинской помощи, оказанной Нестерову Э.О.
сотрудниками филиала «Больница» ФКУЗ МСЧ-73 ФСИН России в период с 11.01.2023
по 21.03.2023: в нарушение п. 2.2 (Физикальное обследование) клинических
рекомендаций Минздрава России «***» не проведена оценка интенсивности болевого
синдрома с использованием цифровой рейтинговой шкалы или вербальной рейтинговой
шкалы оценки боли; в нарушение п. 2.3 (Лабораторные диагностические
исследования) клинических рекомендаций Минздрава России «***» не проведено
исследование уровня гамма-глютамилтрансферазы (ГГТ) в крови; в нарушение п. 2.4
(Инструментальные диагностические исследования) указанных клинических
рекомендаций не выполнена рентгенография в аксиальной проекции, не выполнено
дуплексное сканирование сосудов (артерий и вен) нижней конечности в течение 48
часов после поступления пациента в стационар; в нарушение п. 3.1
(Консервативное лечение) клинических рекомендаций Минздрава России «***» метод
проведения обезболивания при первичном поступлении пациента не соответствует
рекомендованным схемам обезболивания.
Кроме того, экспертной комиссией обращено внимание на то,
что в представленных медицинских документах отсутствуют сведения о времени
обезболивания при поступлении пациента в стационар, что не дает возможности
оценить своевременность проведения обезболивания. В нарушение п. 3.4 (Иное
лечение) клинических рекомендаций Минздрава России «***» не выполнена
эластическая и/или перемежающаяся последовательная пневматическая компрессия
нижних конечностей. Кроме того, в нарушение вышеуказанного пункта при отмене
парентеральных антикоагулянтов не назначены пероральные антикоагулянты на
длительный период времени. В нарушение п. 2.2.е Критериев оценки качества
медицинской помощи», утвержденных приказом Минздрава России № 203н от
10.05.2017 лекарственный препарат «*** был назначен не в соответствии с
инструкцией по применению. По данным листа назначений препарат *** применялся
по 1 таблетки 3 раза в день с 11.01.2023 по 17.01.2023, то есть в течении 7
дней. Согласно инструкции Минздрава России по медицинскому применению
лекарственного препарата *** длительность лечения данным препаратом не должна
превышать 5 дней (таблетированная форма).
С учетом вышеуказанных дефектов можно высказаться о том, что
медицинская помощь Нестерову Э.О. сотрудниками филиала «Больница» ФКУЗ МСЧ-73
ФСИН России в период с 11.01.2023 по 21.03.2023 была оказана не качественно.
При обращении Нестерова Э.О. за медицинской помощью
02.01.2023 лечащим *** были предприняты не все необходимые меры для постановки
обоснованного (правильного диагноза).
При стационарном лечении Нестерова Э.О. в филиале «Больница»
ФКУЗ МСЧ-73 ФСИН России в период с 11.01.2023 ПО 21.03.2023 (в случае, если
рентгеновские снимки от 11.02.2023 и 15.03.2023 принадлежат Нестерову Э.О.)
диагноз был установлен правильно и своевременно, выявленные в рамках судебной
экспертизы дефекты диагностики заболевания не повлияли на своевременность
установления обоснованного диагноза.
В связи с тем, что по представленным медицинским документам
в рамках настоящей экспертизы установить наличие либо отсутствие у Нестерова
Э.О. *** на момент его обращения за медицинской помощью 02.01.2023 не
представилось возможным, дать объективный экспертный ответ на поставленный
вопрос не представляется возможным. В данном случае комиссия может высказаться
лишь о том, что при ретроспективной оценке представленных медицинских
документов можно высказаться, что даже в случае наличия у Нестерова Э.О. *** на
момент его обращения за медицинской помощью 02.01.2023, каких-либо
неблагоприятных последствий для его здоровья не наступило. Выявленные дефекты
медицинской помощи, оказанной Нестерову Э.О. 02.01.2023, в данном случае должны
были бы рассматриваться как дефекты, приведшие к несвоевременному установлению
правильного диагноза и несвоевременному началу оказания специализированной
медицинской помощи.
Дефекты медицинской помощи, оказанной Нестерову Э.О.
сотрудниками филиала «Больница» ФКУЗ МСЧ-73 ФСИН России в период с 11.01.2023
по 21.03.2023 не привели к развитию каких-либо неблагоприятных
последствий.
Вопреки доводам апелляционных жалоб истца и ответчика,
оснований не доверять заключению судебно-медицинской экспертизы не имеется.
Экспертиза проведена экспертами, имеющими соответствующее образование,
квалификацию и стаж работы. Эксперты были предупреждены об уголовной
ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Экспертиза проведена с
исследованием всей представленной медицинской документации Нестерова Э.О.,
отвечает требованиям, установленным статьей 25
Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в
Российской Федерации», статьей 86
Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.
Разрешая спор и частично удовлетворяя исковые требования,
суд первой инстанции, установив по результатам оценки представленных в
материалы дела доказательств по правилам статьи 67 Гражданского процессуального
кодекса Российской Федерации, в том числе заключения судебно-медицинской
экспертизы, факт оказания Нестерову Э.О.
медицинской помощи с недостатками, несмотря на то, что
причинно-следственной связи между некачественным оказанием ему медицинской
помощи и развитием каких-либо неблагоприятных последствий заключением
судебно-медицинской экспертизы в совокупности с иными материалами дела не
установлено, пришел к выводу о наличии правовых оснований для взыскания с
ответчика в пользу истца компенсации морального вреда.
Судебная
коллегия соглашается с указанными выводами суда первой инстанции, поскольку они
основаны на верном применении норм материального права, фактических
обстоятельствах дела, соответствуют собранным по делу доказательствам,
правильная оценка которым дана в судебном решении. В связи с чем доводы
апелляционной жалобы ответчика об обратном подлежат отклонению.
Пунктом 1
статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что
жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и
доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни,
неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения,
свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные
нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона,
неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.
Если
гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания)
действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на
принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях,
предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной
компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального
вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие
внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и
нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина,
которому причинен вред (статья 151
Гражданского кодекса Российской Федерации).
Согласно
пункту 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от
15.11.2022 № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального
вреда» (далее – постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от
15.11.2022 № 33) под моральным
вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями
(бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу
закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права
(например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную
неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну,
честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых
отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу
передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно
распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и
профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и
гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану
здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на
защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право
авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора
результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные
права гражданина.
Из
разъяснений, содержащихся в пункте 12 постановления Пленума Верховного Суда
Российской Федерации от 15.11.2022 № 33, следует, что обязанность компенсации
морального вреда может быть возложена судом на причинителя вреда при наличии
предусмотренных законом оснований и условий применения данной меры
гражданско-правовой ответственности, а именно: физических или нравственных
страданий потерпевшего; неправомерных действий (бездействия) причинителя вреда;
причинной связи между неправомерными действиями (бездействием) и моральным
вредом; вины причинителя вреда (статьи 151,
1064,
1099
и 1100
Гражданского кодекса Российской Федерации).
Вина
в причинении морального вреда предполагается, пока не доказано обратное.
Отсутствие вины в причинении вреда доказывается лицом, причинившим вред (пункт 2
статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Под
физическими страданиями следует понимать физическую боль, связанную с
причинением увечья, иным повреждением здоровья, либо заболевание, в том числе
перенесенное в результате нравственных страданий, ограничение возможности
передвижения вследствие повреждения здоровья, неблагоприятные ощущения или
болезненные симптомы, а под нравственными страданиями - страдания, относящиеся
к душевному неблагополучию (нарушению душевного спокойствия) человека (чувства
страха, унижения, беспомощности, стыда, разочарования, осознание своей
неполноценности из-за наличия ограничений, обусловленных причинением увечья,
переживания в связи с утратой родственников, потерей работы, невозможностью
продолжать активную общественную жизнь, раскрытием семейной или врачебной
тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих
честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением
каких-либо прав и другие негативные эмоции).
Отсутствие
заболевания или иного повреждения здоровья, находящегося в
причинно-следственной связи с физическими или нравственными страданиями
потерпевшего, само по себе не является основанием для отказа в иске о
компенсации морального вреда (пункт 14 постановления Пленума Верховного Суда
Российской Федерации от 15.11.2022 № 33).
Причинение
морального вреда потерпевшему в связи с причинением вреда его здоровью во всех
случаях предполагается, и сам факт причинения вреда здоровью, в том числе при
отсутствии возможности точного определения его степени тяжести, является
достаточным основанием для удовлетворения иска о компенсации морального вреда
(пункт 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от
15.11.2022 № 33).
Суду
при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из статей 151,
1101
Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающих общие принципы
определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить
конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью
причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными
особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические
обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости,
соразмерности компенсации последствиям нарушения прав. При этом соответствующие
мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном
постановлении.
Размер
компенсации морального вреда не может быть поставлен в зависимость от размера
удовлетворенного иска о возмещении материального вреда, убытков и других
имущественных требований (пункт 25 постановления Пленума Верховного Суда
Российской Федерации от 15.11.2022 № 33).
Из
пункта 26 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от
15.11.2022 № 33 следует, что определяя размер компенсации морального вреда,
суду необходимо, в частности, установить, какие конкретно действия или
бездействие причинителя вреда привели к нарушению личных неимущественных прав
заявителя или явились посягательством на принадлежащие ему нематериальные блага
и имеется ли причинная связь между действиями (бездействием) причинителя вреда
и наступившими негативными последствиями, форму и степень вины причинителя
вреда и полноту мер, принятых им для снижения (исключения) вреда.
Тяжесть
причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом
с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут
быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких
страданий. При определении размера компенсации морального вреда судам следует
принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и
нематериальных благ потерпевшего, которым причинен вред (например, характер
родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления
таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного
воздействия), которые подлежат оценке с учетом способа причинения вреда
(например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания,
унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также
поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда
вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия
причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и
степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью)
расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности,
необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего,
сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни.
При
определении размера компенсации морального вреда суду необходимо устанавливать,
допущено причинителем вреда единичное или множественное нарушение прав
гражданина или посягательство на принадлежащие ему нематериальные блага (пункт
27 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 №
33).
Под
индивидуальными особенностями потерпевшего, влияющими на размер компенсации
морального вреда, следует понимать, в частности, его возраст и состояние
здоровья, наличие отношений между причинителем вреда и потерпевшим, профессию и
род занятий потерпевшего (пункт 28 постановления Пленума Верховного Суда
Российской Федерации от 15.11.2022 № 33).
Как
разъяснено в пункт 30 постановления Пленума Верховного Суда Российской
Федерации от 15.11.2022 № 33, при определении размера компенсации морального
вреда судом должны учитываться требования разумности и справедливости (пункт 2
статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).
В
связи с этим сумма компенсации морального вреда, подлежащая взысканию с
ответчика, должна быть соразмерной последствиям нарушения и компенсировать
потерпевшему перенесенные им физические или нравственные страдания (статья 151
Гражданского кодекса Российской Федерации), устранить эти страдания либо
сгладить их остроту.
Судам
следует иметь в виду, что вопрос о разумности присуждаемой суммы должен
решаться с учетом всех обстоятельств дела, в том числе значимости компенсации
относительно обычного уровня жизни и общего уровня доходов граждан, в связи с
чем исключается присуждение потерпевшему чрезвычайно малой, незначительной
денежной суммы, если только такая сумма не была указана им в исковом заявлении.
В
пункте 48 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от
15.11.2022 № 33 разъяснено, что медицинские организации, медицинские и
фармацевтические работники государственной, муниципальной и частной систем
здравоохранения несут ответственность за нарушение прав граждан в сфере охраны
здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему
медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи и обязаны
компенсировать моральный вред, причиненный при некачественном оказании
медицинской помощи (статья 19
и части 2,
3 статьи 98
Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан
Российской Федерации»).
Разрешая
требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие
некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности,
установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все
необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного
обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли
организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания
медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям
(протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской
помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего
лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента
(способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход)
и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.
При
этом на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для
освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в
частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей
установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи,
способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие
возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации
лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь,
избежать неблагоприятного исхода.
На
медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия
своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий
(бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.
Доводы
апелляционной жалобы ответчика ФКУЗ МСЧ-73 ФСИН России о том, что установленные
дефекты оказания медицинской помощи Нестерову Э.О. не повлекли за собой
некачественное оказание ему медицинской помощи и не повлияли на течение
имеющегося заболевания и его исход, не могут служить основанием к отказу во
взыскании в пользу истца компенсации морального вреда.
Доводы
ответчика в указанной части противоречат правовому регулированию спорных
отношений, которым возможность возмещения вреда, в том числе морального вреда,
не поставлена в зависимость от наличия только прямой причинной связи между
противоправным поведением причинителя вреда и наступившим вредом.
С учетом изложенного, суд первой инстанции пришел к
обоснованному выводу о необходимости частичного удовлетворения заявленных
требований о компенсации морального вреда и взыскании с ответчика в пользу
Нестерова Э.О. компенсации морального вреда, сниженной судом с 5 000
000 руб. до 200 000 руб.
Судебная
коллегия соглашается с указанными выводами суда первой инстанции, поскольку они
основаны на верном применении норм материального права, фактических
обстоятельствах дела, соответствует собранным по делу доказательствам,
правильная оценка которым дана в судебном решении.
Вопреки доводам жалоб истца и ответчика, размер компенсации
морального вреда определен судом первой инстанции с соблюдением приведенных
требований закона, исходя из всех заслуживающих внимания обстоятельств, а
именно: с учетом совокупности всех установленных фактических обстоятельств
дела, при которых был причинен моральный вред, характера и степени физических и
нравственных страданий Нестерова Э.О., вызванных установленными недостатками
оказания медицинской помощи сотрудниками ФКУЗ МСЧ-73 ФСИН России,
индивидуальных особенностей истца, степени вины ответчика, а также с учетом
принципа разумности, справедливости и соразмерности.
Оснований
для изменения определенной судом к взысканию суммы компенсации морального вреда
по доводам апелляционных жалоб истца и ответчика судебная коллегия не находит.
Вопреки доводам жалобы истца, судом первой инстанции были
исследованы и оценены доказательства, свидетельствующие о том, что 02.01.2023
лечащим врачом были предприняты не все необходимые меры для постановки
обоснованного (правильного) диагноза, о том, что сведения об осмотре Нестерова
Э.О. лечащими *** в период с 03.01.2023 по 11.01.2023 в медицинской
документации отсутствуют, а также учтено, что
в случае наличия у Нестерова Э.О. *** на момент его обращения за
медицинской помощью 02.01.2023, каких-либо неблагоприятных последствий для его
здоровья не наступило, выявленные дефекты медицинской помощи, оказанной истцу
02.01.2023, в данном случае должны были бы рассматриваться как дефекты,
приведшие к несвоевременному установлению правильного диагноза и
несвоевременному началу оказания специализированной медицинской помощи, что
также повлияло на определение размера компенсации морального вреда, подлежащего
взысканию с ответчика в пользу истца.
Ссылка в жалобе истца на то,
что суд первой инстанции, в случае обнаружения со стороны ответчиков признаков
преступления, должен был сообщить об этом в органы дознания или
предварительного следствия, не являются основанием для отмены обжалуемого
решения.
Согласно
части 1 статьи 226 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации
при выявлении случаев нарушения законности суд вправе вынести частное определение
и направить его в соответствующие организации или соответствующим должностным
лицам, которые обязаны в течение месяца сообщить о принятых ими мерах.
Часть 3 статьи 226 Гражданского
процессуального кодекса Российской Федерации предусматривает, что в случае,
если при рассмотрении дела суд обнаружит в действиях стороны, других участников
процесса, должностного или иного лица признаки преступления, суд сообщает об
этом в органы дознания или предварительного следствия.
Данное полномочие вытекает из
принципа самостоятельности и независимости судебной власти и не предполагает
его произвольной реализации судом, который при решении вопроса о необходимости
направления в следственные органы соответствующего сообщения должен исходить из
оценки всей совокупности обстоятельств дела.
Таким образом, решение вопроса
о необходимости вынесения частного определения является прерогативой суда, и
лица, участвующие в деле, могут лишь обратить внимание суда на наличие
обстоятельств, свидетельствующих о необходимости вынесения частного
определения.
Суд первой инстанции в ходе
рассмотрения дела не усмотрел правовых оснований для вынесения частного
определения.
При этом судебной коллегией
отмечается, что заявитель не лишен возможности самостоятельной реализации права
на обращение в компетентные органы в порядке статей 144, 145
Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, не состоящую в
зависимости от разрешения судом вопроса о вынесении частного определения.
Иные доводы апелляционных жалоб, в том числе
о том, что судом неполно установлены имеющие для дела обстоятельства,
неправильно оценены имеющиеся в деле доказательства, неправильно оценены доводы
и доказательства, выводы суда не соответствуют обстоятельствам дела – выражают несогласие с выводами суда
первой инстанции, однако по существу их не опровергают, сводятся к изложению
обстоятельств, являвшихся предметом подробного исследования и оценки суда
первой инстанции, и к выражению несогласия с оценкой обстоятельств дела и
представленных по делу доказательств, произведенной в полном соответствии с
положениями статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской
Федерации. Оснований для иной оценки имеющихся в материалах дела доказательств
суд апелляционной инстанции не усматривает.
В силу изложенного решение суда является правильным и отмене
по доводам апелляционных жалоб истца и ответчика не подлежит.
Руководствуясь статьями 328, 329 Гражданского
процессуального кодекса
Российской Федерации, судебная коллегия
определила:
решение
Засвияжского районного суда города Ульяновска от 28 февраля 2025 года оставить
без изменения, апелляционные жалобы Нестерова Эдуарда Омаровича, федерального
казенного учреждения здравоохранения «Медико-санитарная часть № 73 Федеральной
службы исполнения наказаний» – без удовлетворения.
Определение суда апелляционной инстанции вступает в законную
силу со дня его принятия.
Апелляционное определение может быть обжаловано в
кассационном порядке в Шестой кассационный суд общей юрисдикции (город Самара)
в течение трех месяцев со дня изготовления мотивированного апелляционного
определения по правилам, установленным главой 41 Гражданского процессуального
кодекса Российской Федерации, через Засвияжский районный суд города Ульяновска.
Председательствующий
Судьи
Мотивированное апелляционное определение изготовлено 11
августа 2025 года