Судебная коллегия по гражданским делам Ульяновского областного суда рассмотрела апелляционную жалобу представителя С. – В. на решение Мелекесского районного суда Ульяновской области от 23 июля 2020 года.

С. обратился в суд с иском к М. и К. о возмещении материального ущерба.

Требования мотивированы тем, что 22 ноября 2019 года на автодороге Ульяновск-Димитровград-Самара произошло ДТП, в ходе которого водитель М., управляя транспортным средством Kia Optima, не убедился в безопасности маневра обгона и допустил столкновение с движущимся во встречном направлении автомобилем Kia Ceed, принадлежащим истцу на праве собственности.

Виновником ДТП является М., автогражданская ответственность собственника автомобиля Kia Optima К. в установленном законом порядке  застрахована не была.

Для определения рыночной стоимости восстановительного ремонта  автомобиля истец обратился к независимому эксперту, по заключению которого стоимость восстановительного ремонта без учета износа составила 1 454 700 руб., с учетом износа – 830 400 руб. В связи с тем, что величина ущерба превышала рыночную стоимость транспортного средства в доаварийном состоянии, эксперт пришел к выводу о нецелесообразности ремонта транспортного средства. С учетом рассчитанной экспертом стоимости годных остатков сумма ущерба составила 450 680 руб.

Истец просил взыскать с ответчиков сумму ущерба в размере 450 680 руб.

Суд первой инстанции исковые требования С. удовлетворил, взыскав с М. материальный ущерб в размере 450 680 руб.

В апелляционной жалобе представитель С. – В. просил решение суда изменить, взыскать ущерб в пользу С. с К. – как владельца автомобиля Kia Optimа.

Автор жалобы утверждал, что судом не установлено, на каком основании управление транспортным средством было передано собственником автомобиля К. водителю М. Освобождая К. от ответственности по возмещению ущерба, суд не принял во внимание неисполнение собственником автомобиля обязанности по страхованию принадлежащего ему транспортного средства. Автор жалобы посчитал, что поскольку автомобиль не был застрахован, М. не вписан в страховой полис, соответственно, он не имел законных оснований для управления транспортным средством.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия пришла к следующему.

К. стал собственником автомобиля Kia Optima  22 ноября 2019 года (незадолго до ДТП) на основании договора купли-продажи от 22 ноября 2019 года.

На момент ДТП изменение регистрационных данных транспортного средства Kia Optima в связи со сменой собственника не произведено, автогражданская ответственность владельца автомобиля Kia Optima  не застрахована.

Удовлетворяя исковые требования С., суд первой инстанции пришел к выводу о том, что за причиненный истцу ущерб должен нести гражданско-правовую ответственность управлявший в момент ДТП автомобилем Kia Optima М., поскольку последнему право управления передал собственник автомобиля К.

Судебная коллегия с данными выводами суда первой инстанции не согласилась по следующим основаниям.

Вопреки выводам суда в решении, добытыми по делу доказательствами  не было подтверждено волеизъявление К. на передачу права владения автомобилем Kia Optima М., поскольку в момент ДТП сам владелец находился в автомобиле рядом с управлявшим автомобилем М., доверенности на последнего К. не оформлял, как и не оформлял полиса ОСАГО, куда бы был вписан водитель М.

Из пояснений К., данных в ходе судебного разбирательства в суде первой инстанции, усматривается, что  22 ноября 2019 года в г.Самара он заключил с договор купли-продажи автомобиля Kia Optima, после чего поехал домой в Ульяновскую область, посадив за руль М.

Изложенное указывало на то, владение автомобилем в момент происшествия и пользование им в личных целях М. исключалось.

Как разъяснено в пункте 20 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни, здоровью гражданина», по смыслу статьи 1079 Гражданского кодекса РФ, лицо, в отношении которого оформлена доверенность на управление транспортным средством, признается его законным владельцем, если транспортное средство передано ему во временное пользование и он пользуется им по своему усмотрению.

Представленными в дело доказательствами не был подтвержден факт владения М. автомобилем Kia Optima и распоряжения им в момент ДТП в личных целях.

При таких обстоятельствах, когда факт передачи К. автомобиля во владение М.  в том смысле, как заложено статьей 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации, подтвержден не был, оснований для освобождения К. от гражданско-правовой ответственности перед С. у суда не имелось.

Таким образом, решение суда о взыскании материального ущерба, судебных расходов в пользу истца с М. подлежало отмене с вынесением нового решения о взыскании соответствующих ущерба и судебных расходов с К. и отказе С. в удовлетворении заявленных требований к М.

На основании изложенного, решение Мелекесского районного суда Ульяновской области от 23 июля 2020 года отменено.

Принято по делу новое решение.

Взыскан с К. в пользу С. материальный ущерб в размере 450 680 руб.