УЛЬЯНОВСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД

 

Судья Карпов А.С.

Дело №22-796/2025

 

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

 

г.Ульяновск

4 июня 2025 года

 

Ульяновский областной суд в составе:

председательствующего Грыскова А.С.,

с участием прокурора Буркина В.А.,

осужденного Хакимова А.Н., защитника-адвоката Кирасирова О.Е.,

потерпевшего И***.,

при секретаре Васильевой Е.М.

рассмотрел в открытом судебном заседании материалы уголовного дела по апелляционным жалобам адвоката Кирасирова О.Е. в интересах осужденного Хакимова А.Н. на приговор Ленинского районного суда г.Ульяновска от 25 марта 2025 года, которым

 

ХАКИМОВ Айнур Наильевич,

***

 

осужден по ч.1 ст.235 УК РФ к наказанию в виде штрафа в размере 80 000 рублей с лишением в соответствии с частью 3 статьи 47 УК РФ права заниматься деятельностью, связанной с оказанием медицинской услуги рефлексотерапии на срок 2 года.

Постановлено взыскать с Хакимова Айнура Наильевича в пользу И*** в счёт компенсации морального вреда *** рублей.

Приговором разрешены вопросы о мере пресечения и вещественных доказательствах.

Апелляционное представление отозвано государственным обвинителем в соответствии с ч.3 ст.389.8 УПК РФ до начала заседания суда апелляционной инстанции.

Доложив краткое содержание приговора, существо апелляционных жалоб, заслушав выступления участников процесса, суд апелляционной инстанции

 

УСТАНОВИЛ:

 

Хакимов А.Н. признан виновным в осуществлении медицинской деятельности лицом, не имеющим лицензии на данный вид деятельности, при условии, что такая лицензия обязательна, если это повлекло по неосторожности причинение вреда здоровью человека.

Преступление им совершено на территории *** при обстоятельствах, установленных судом и подробно изложенных в приговоре.

В апелляционных жалобах (основной и дополнительной) адвокат Кирасиров О.Е. в интересах осужденного Хакимова А.Н. выражает несогласие с вынесенным приговором, считает его незаконным и необоснованным. Утверждает, что приговор вынесен на предположениях и домыслах, а приведенные в решении суда доказательства взяты в полном объёме из обвинительного заключения, часть из которых являются недопустимыми. Исследованными в суде материалами подтверждено, что Хакимов А.Н. уже длительное время, в том числе на момент проведения сеансов И***., занимался именно акупунктурой/иглоукалыванием в ТКМ, которая в соответствии с вышеуказанным Классификатором занятий народной медицины относится к методам народной медицины. Более того, очевидное противоречие ответов Министерства здравоохранения от *** и Росздравнадзора по Ульяновской области в части признания иглоукалывания/акупунктуры методом рефлексотерапии подтверждается приобщенными к материалам дела аналогичными выданными разрешениями Минздравом Ульяновской области на занятие народной медициной в части иглоукалывания\акупунктуры в ТКМ лицам в Ульяновской области - К***., Ж***., а также аналогичных разрешений из других субъектов РФ соответствующими Министерствами здравоохранения. Вместе с тем допрошенная в суде представитель Министерства здравоохранения в Ульяновской области М***., которая даже не подписывала ответ Министерства здравоохранения Ульяновской области на запрос следователя (подписант – министр здравоохранения Ш***), не смогла ответить на вопросы защиты о том, к какому методу относится акупунктура\иглоукалывание в ТКМ и чем она отличается от рефлексотерапии как вида медицинской деятельности. Более того, суд незаконно отвел вопросы защитника в судебном заседании 13.03.2025, касающиеся применения законодательства, которым должны пользоваться специалисты Министерства здравоохранения при выдаче разрешений на занятие народной медициной, а также оснований, по которым ранее этим же Министерством здравоохранения по Ульяновской области выдавались аналогичные разрешения на иглоукалывание/акупунктуру в ТКМ. Опровержением этих доказательств и противоречивость показаний М***., ее незнание законодательства РФ в этой области является выданное 27.03.2025 Министерством здравоохранения Ульяновской области разрешение Хакимову А.Н. на занятие народной медициной *** на метод оздоровления «Акупунктура», которое будет представлено в суде апелляционной инстанции. К тому же суд не принял во внимание, что Хакимов А.Н. не имеет высшего медицинского образования и только по этому основанию не мог заниматься медицинской деятельностью. Защита считает, что следственный орган и суд не верно применили уголовный закон и сделали вывод о занятии Хакимовым А.Н. медицинской деятельностью в виде рефлексотерапии, в том числе при сеансах  с И***. 17.01.2024 и 23.01.2024, который не основан на полученных и исследованных доказательствах по данному делу. Защита на протяжении всего предварительного следствия и в суде, не оспаривая наличие у И***. левостороннего пневмоторакса, подтвержденного медицинской документацией, показаниями врачей - свидетелей П***. и М***., оспаривала его ятрогенный характер и получение потерпевшим повреждения именно 23.01.2024 в результате процедуры оздоровления, проведенной Хакимовым А.Н. Юридически важным обстоятельством в указанной части является установление прямой причинно-следственной связи между манипуляциями Хакимова А.Н. и наступившими последствиями в виде колотого проникающего в плевральную полость ранения левой половины грудной клетки с повреждением висцеральной плевры и легкого, осложнившегося развитием левостороннего пневмоторакса. Такой связи между действиями Хакимова А.Н. 23.01.2024 и наступившими последствиями материалами дела не установлено. Согласно заключению первичной судебно-медицинской экспертизы *** (эксперт К***.) установить достоверно причину диагноза и его давность не представляется возможным, в том числе ввиду несвоевременного обращения И***. за медицинской помощью. У потерпевшего на момент первоначального обращения в медицинский центр 29.01.2024, а затем и в государственные медицинские учреждения имелся только левосторонний ненапряженный пневмоторакс, а добавка к диагнозу «постинъекционный» была выставлена только после пояснений  самого И***., что и подтвердили в суде врачи П***. и М***., поскольку никаких следов от уколов на теле у потерпевшего не имелось. К тому же суд, приводя в качестве доказательств показания П***. и М***., забыл отразить их ответы на вопросы защиты о том, что «левосторонний ненапряженный пневмоторакс» может возникнуть и от других причин, в том числе и травматических, поскольку и в их практике такие случаи были. В судебном заседании сторона обвинения представила заключение комиссионной судебно-медицинской экспертизы ***, полагая его достаточным для установления прямой причинно-следственной связи между действиями Хакимова А.Н. и наступившими последствиями у потерпевшего. Однако данное заключение является недостаточным и противоречивым не только потому, что оно не единогласное по выводам всех членов комиссии, но и по отношению к заключению первичной судебно-медицинской экспертизы, что опровергает вывод суда об отсутствии противоречий. Исследованные в суде акупунктурные иглы, которые были изъяты в ходе осмотра места происшествия, их размеры, виды и характеристики опровергают вывод суда, что Хакимов А.Н. занимался медицинской деятельностью, поскольку эти иглы предусмотрены для метода народной медицины акупунктуры в ТКМ, а также опровергают показания И***., что на сеансе 23.01.2024 Хакимов А.Н. использовал иглы длиной 10-15 см, которые даже не были обнаружены у последнего на месте проведения сеансов. Это же было подтверждено в суде свидетелем В***., который также был на сеансе 23.01.2024 у Хакимова А.Н. в это же время, что и И***., и видел иглы, которые устанавливались тому длиной до 5 см с ручкой, поскольку лежал на соседней кушетке. При этом суд первой инстанции, указывая, что к показаниям В***. относится критически, поскольку они с подсудимым длительное время знакомы, тот является постоянным клиентом Хакимова А.Н. и прямо заинтересован в исходе уголовного дела, не отразил, чем эта заинтересованность подтверждается. Допрошенные свидетели подтвердили не только тот факт, что Хакимов занимается традиционной китайской медициной, но и отсутствие у него на сеансах игл длиной 10-15 см. Более того, свидетель В***. перед приходом к Хакимову А.Н. проинформировала И***. о данном виде  занятий, то есть потерпевший достоверно знал, что он обращается не в медицинское учреждение и не к рефлексотерапевту, а к специалисту народной медицины, который занимается именно акупунктурой в ТКМ. Исходя из того факта, что иглы, которыми производились манипуляции Хакимовым 23.01.2024, не были изъяты и они не были предметом экспертных исследований, следы от уколов на теле И*** не обнаружены и также не исследованы экспертами, как и не исследованы изъятые у Хакимова А.Н. в офисе акупунктурные иглы, которые по характеристикам и размерам не соответствуют показаниям И***., следовательно, представленное заключение комиссионной судебно-медицинской экспертизы не является достоверным и достаточным доказательством, чтобы сделать вывод о ятрогенном характере повреждения и именно 23.01.2024. Суд не учел, что заключение эксперта, равно как и другие доказательства по делу, не являются исключительными средствами доказывания и должны оцениваться в совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами. Оценка судом заключения должна быть полно отражена в приговоре, где следует указывать, на чем основаны выводы эксперта, приняты ли им во внимание все материалы, представленные на экспертизу, и сделан ли им соответствующий анализ. Если экспертиза поручена нескольким экспертам, давшим отдельные заключения, мотивы согласия или несогласия с ними должны быть приведены в судебном решении отдельно по каждому заключению. Это же относится и к позиции члена комиссии К***., который не согласился с выводами иных членов комиссии в части обоснованного применения Хакимовым А.Н. метода Баланса и возможности прокола легкого использовавшимися им акупунктурными иглами. Вместе с тем на стр.15 приговора оценку этому несогласию К***. суд первой инстанции не дал, а только дал общую оценку его показаниям в суде и то общими фразами, что его показания «являются субъективными, сформированными на домыслах и основаны исключительно на показаниях Хакимова А.Н.». При этом суд в приговоре никак не мотивировал данный вывод, и чем он подтверждается. Защитник не соглашается с рассуждениями членов комиссии Г***. и рефлексотерапевта Г***. в заключении о методе *** в ТКМ со ссылкой на одну брошюрку «***, что и было подтверждено членом комиссии К***., который профессионально занимается этим направлением длительный период времени, имеет свой центр и работает со специалистами в этой области из Китая. Обращает внимание, что некоторые из членов комиссии – врачи М***., О***., В***., Г***. – и вовсе не являются судебно-медицинскими экспертами, не имеют опыта по специальности  судебная медицина и, соответственно, не отвечают требованиям в ст.17 Федерального закона №73 от 31.05.2001 «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации». Более того, для обоснованности заключения комиссии не были предоставлены использовавшиеся при оздоровительных процедурах 23.01.2024 И***. иглы, что отражено в самом заключении. Вместе с тем, в заключении той же комиссионной *** членами комиссии подтверждена невозможность причинения повреждения от действий Хакимова А.Н. по его показаниям. Cледственным органом не установлено и не подтверждено, что в период с первого сеанса 17.01.2024 у Хакимова А.Н. и до обращения за медицинской помощью 29.01.2024 потерпевший И***. не мог получить повреждение при других обстоятельствах и условиях. C учетом длительного периода необращения И***. в медицинские учреждения за помощью, травму он мог получить и в бытовых условиях, на улице и следы от этого с учетом прошедшего периода времени также могли исчезнуть. Защита не исключает и возможность образования спонтанного пневмоторакса, поскольку И***. занимается пением в различных заведениях, что им не отрицалось в суде. Объективных доказательств в виде медицинских исследований до обращения к Х***. 17.01.2024 и сразу после 2-го сеанса 23.01.2024 сторона обвинения в суде не представила, а эти исследования И***. не проходил вплоть до 29.01.2024. Вместе с тем, учитывая явные противоречия в судебно-медицинских экспертизах и отсутствие объективных доказательств, защитой в суде было представлено заключение специалиста в области судебной медицины К***., которому были предоставлены все необходимые для дачи заключения документы. При этом им было подтверждено, что заключение комиссионной судебно-медицинской экспертизы не отвечает требованиям Приказа Министерства здравоохранения и социального развития РФ от 24.04.2008 №194н «Об утверждении медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека». Также специалистом в суде подтверждено отсутствие прямой причинно-следственной связи между действиями Хакимова и возникшим левосторонним ненапряженным пневмотораксом, согласно имеющимся документам. Напротив, специалист К***. подтвердил обоснованность выводов в заключении первичной судебно-медицинской экспертизы *** (эксперт К***.) и соответствие требованиям вышеуказанного Приказа Минздравсоцразвития, согласно которому достоверно установить причину развития у И***. пневмоторакса (травматическая или нетравматическая) и его давность не представляется возможным. Исходя из этого, защита считает заключение первичной СМЭ *** и заключение специалиста К***. обоснованными, подтвержденными и не противоречащими друг другу. Они же согласуются и с письменными материалами дела - медицинскими документами, а также показаниями врачей П*** и М***. На стр. 15 приговора суд указывает на якобы несогласованность показаний К***. в суде с показаниями эксперта К***., в частности, об оставлении или неоставлении на дерме пациента следов от укола. Однако эти показания не являются противоречивыми, поскольку судом не делается ссылка в показаниях этих лиц о каком периоде времени после укола идет речь. Суд не дал мотивированной оценки тому, почему он посчитал приоритетным и подтвержденным заключение именно комиссионной СМЭ, а не заключение специалиста К***. Судом необоснованно было отклонено ходатайство о назначении судом повторной судебно-медицинской экспертизы. Суд необоснованно ссылается на приобщенную в судебном заседании по ходатайству потерпевшего аудиозапись разговора И***. с Хакимовым А.Н. от 08.02.2024, где указывает, что последний признает свою ошибку и готов возместить денежную компенсацию в размере ***. руб. Кроме того, еще в ходе предварительного расследования следственным органом допущены существенные процессуальные нарушения, в частности, расследование дела не уполномоченным на это лицом. Приводя подробные аргументы нарушений, допущенных, по мнению защитника, при расследовании дела, считает, что следователь-криминалист СО по Ленинскому району г.Ульяновска СУ СК России по Ульяновской области О***. не был уполномочен проводить следственные действия после 27.11.2024, поскольку в соответствии со ст.39 УПК РФ у него не было поручений от руководителя отдела 25.11.2024 и 18.12.2024 принять дело к производству, поэтому все проведенные О***. следственные действия, в том числе и предъявленное Хакимову А.Н. обвинение, незаконны, а полученные доказательства являются недопустимыми и подлежащими исключению. Кроме того, защита обращает внимание на заинтересованность следственного органа и прокуратуры Ленинского района г.Ульяновска не в проведении объективного и тщательного расследования и установления истины по делу, а в  незаконном осуждении Хакимова А.Н. через легализацию судом обвинительного заключения, чтобы по приговору И***. смог взыскать компенсацию морального вреда с подсудимого в значительном размере, не прибегая к доказыванию в гражданском судопроизводстве. Именно наличие финансового интереса по данному делу подтвердил и сам И***. в судебном заседании 14.03.2024, который и обратился в правоохранительные органы только после того, как Хакимов А.Н. отказался выплачивать требуемую им денежную сумму сначала в ***., а затем и ***. По мнению защитника, суд допустил нарушения и при назначении дополнительного наказания в соответствии с ч.3 ст.47 УК РФ и при удовлетворении гражданского иска потерпевшего. Удовлетворяя исковые требования И***. в части компенсации морального вреда в таком значительном размере *** руб., суд не указал, какие нравственные или физические страдания понес потерпевший от действий Хакимова А.Н., учитывая, что тот находился только на стационарном лечении в *** с 30.01.2024 по 05.02.2024, то есть всего 7 дней. Других документов по восстановлению здоровья или наличию негативных последствий для потерпевшего в материалах дела не имеется и стороной обвинения, а также И***. не представлено. Суд не отреагировал на возражения защиты и предложение сделать замечание государственному обвинителю, который в ходе судебного заседания 18.02.2025 незаконно и безмотивно прервал выступление специалиста К***., не дав ему до конца ответить на вопрос защитника, ограничившись фразой об отражении всех заявлений в протоколе, что подтверждается самим протоколом судебного заседания. Судом необоснованно снимались вопросы защиты, имеющие, по мнению автора жалоб, значение для дела. Также судом неверно отражены в приговоре показания свидетеля В***. в части размеров использовавшихся на сеансе с И***. 23.01.2024 игл, поскольку им указанные иглы до 5 см не соответствуют сказанному свидетелем – «примерно 2,5-3 см вместе с ручкой». В части неустановления следственным органом причины образования телесного повреждения у И***., его давности и последствий в виде пневмоторакса защитник просит суд апелляционной инстанции вновь обратить внимание на показания свидетеля М***., который в суде 12.02.2024 пояснил, что такие последствия, как у И***., могли образоваться в том числе при резком надсадном кашле или при падении без каких-либо переломов. Таким образом, следственный орган не проверил, а эксперты необоснованно исключили возможность образования у И***. как спонтанного пневмоторакса, так и при падении. К тому же ими вообще не проверялись и не устанавливались обстоятельства 17.01.2024 при первом сеансе у Хакимова А.Н. Сам же точный механизм введения игл на сеансах 17.01.2024 и 23.01.2024 следственным органом также не установлен и не подтвержден в суде стороной обвинения. Выводы в заключении комиссионной судебно-медицинской экспертизы носят вероятный характер при неустановленном анамнезе у И***. и не основаны на всех обстоятельствах, которые имели место в ходе сеансов у Хакимова А.Н. 17.01.2024 и 23.01.2024. С учетом непредоставления И***. и стороной обвинения в суде доказательств в части причинения потерпевшему морального вреда в виде понесенных нравственных страданий, длительного восстановления после операции, возникновения у него отрицательных эмоций, нарушения привычного образа жизни, отсутствия возможности заниматься спортом и пением, установленный в решении суда размер компенсации в *** рублей является чрезмерным и неразумным, а соответственно, несправедливым.

Просит приговор отменить, Хакимова А.Н. оправдать.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции:

- осужденный Хакимов А.Н., адвокат Кирасиров О.Е. поддержали доводы апелляционных жалобы;

- прокурор Буркин В.А. и потерпевший И***. возражали против доводов апелляционных жалоб.

 

Проверив материалы дела, доводы апелляционных жалоб, заслушав выступления участников процесса, суд апелляционной инстанции находит приговор законным, обоснованным и справедливым.

Проверяя обжалуемый судебный акт, необходимо отметить, что законных оснований для возвращения уголовного дела в отношении осужденного прокурору в порядке ст.237 УПК РФ не имеется, поскольку в предъявленном Хакимову А.Н. обвинении все обстоятельства содеянного приведены в соответствии с нормами УПК РФ. Постановление о привлечении в качестве обвиняемого является ясным и непротиворечивым, соответствует требованиям ст.171 УПК РФ. Обвинительное заключение по делу отвечает требованиям ст.220 УПК РФ, в нем с достаточной полнотой и конкретностью приводятся существо обвинения, данные о времени, месте, способе совершения деяния обвиняемым, мотивах, целях и иных обстоятельствах содеянного. Данный документ логичен, ясен для понимания и не ограничивал осужденного в возможности реализации права на защиту, таким образом, препятствий для рассмотрения дела по существу не имелось.

Утверждение в жалобах о незаконности возбуждения уголовного дела является необоснованным и не подтверждается материалами дела, поскольку уголовное дело возбуждено 27.05.2024 уполномоченным на то должностным лицом в отношении Хакимова А.Н., а именно следователем-криминалистом СО по Ленинскому району г.Ульяновска СУ СК РФ по Ульяновской области майором юстиции О***. в соответствии со ст.146 УПК РФ при наличии повода и оснований, предусмотренных ст.140 УПК РФ, каких-либо существенных нарушений при возбуждении уголовного дела органом предварительного расследования не допущено.

Доводы о том, что следователь О***. не мог проводить расследование дела, поскольку в деле не имелось постановлений о принятии им уголовного дела, безосновательны. Данные доводы проверялись судом первой инстанции, им дана надлежащая оценка с учетом допроса в этой части отмеченного должностного лица.

Проверяя данные доводы, суд апелляционной инстанции исходит из того, что содержится в представленных в суд второй инстанции материалах уголовного дела. При этом в данном случае все необходимые процессуальные документы, в том числе постановления о принятии следователем О***. уголовного дела к своему производству в представленных материалах имеются и на момент ознакомления с делом в порядке ст.217 УПК РФ ни защитником Кирасировым О.Е., ни осужденным Хакимовым А.Н. о какой-либо неполноте либо фальсификации материалов дела не заявлялось. 

Таким образом, все многочисленные доводы защиты в этой части отвергаются, так как не основаны на законе. Каких-либо объективных данных, которые давали бы основание считать, что уголовное дело сфабриковано, не имеется.

Расследование уголовного дела проведено в рамках установленной законом процедуры, с соблюдением прав всех участников уголовного судопроизводства. Рассмотрение уголовного дела также проведено судом в соответствии с положениями главы 35 УПК РФ, определяющей общие условия судебного разбирательства, глав 37-39 УПК РФ, определяющих процедуру рассмотрения уголовного дела. Предусмотренные ст.73 УПК РФ обстоятельства, подлежащие доказыванию, по делу установлены.

При разбирательстве уголовного дела, вопреки доводам жалоб, судом, согласно протоколу судебного заседания и аудиозаписи (прослушанной при подготовке к судебному заседанию апелляционной инстанции), соблюден принцип состязательности сторон, созданы условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав, обеспечено процессуальное равенство сторон, права по представлению и исследованию доказательств не нарушены.

В приговоре согласно требованиям ст.307 УПК РФ приведены доказательства, подтверждающие виновность осужденного Хакимова А.Н. в совершении инкриминируемого ему преступления, которым судом дана мотивированная оценка в соответствии со ст.ст.87 и 88 УПК РФ, а также указано, какие из них суд положил в его основу, а какие отверг, указаны убедительные аргументы принятого решения.

Давая оценку показаниям осужденного, который вину не признал, указав на то, что никакого преступления не совершал, медицинской деятельностью не занимался и тяжкий вред здоровью потерпевшему И***. не причинял, суд первой инстанции правильно не признал их достоверными и не оправдал Хакимова по предъявленному обвинению.

Показания осужденного и все доводы защитника по оспариванию изложенных в предъявленном обвинении обстоятельств, в том числе заявленные в жалобах, тщательным образом проверялись судом первой инстанции, при этом в приговоре приведены мотивы признания несостоятельности поддержанной и согласованной с защитником версии осужденного. Мотивы суда в этой части надлежащим образом проанализированы в приговоре, соответствуют требованиям закона, не согласиться с которыми у суда апелляционной инстанции оснований не имеется, а потому все доводы жалоб в этой части неприемлемы.

Относительно показаний свидетелей защиты, допрошенных в суде по ходатайству адвоката, то они также никоим образом не свидетельствуют о невиновности Хакимова в содеянном, поскольку очевидцами непосредственной процедуры они не являлись.

Что касается показаний свидетеля В***, то суд верно указал на его заинтересованность в исходе дела в связи с длительным знакомством, будучи постоянным клиентом осужденного.   

Суд апелляционной инстанции в полном объеме соглашается с оценкой, данной судом первой инстанции показаниям специалиста К***., эксперта К***., свидетелей В***., В***., Н***., поскольку применительно к предмету доказывания их показания с достаточной полнотой опровергаются представленными стороной обвинения доказательствами виновности Хакимова в инкриминируемом деянии.

Вопреки доводам жалоб, выводы суда первой инстанции о виновности осужденного подтверждаются показаниями потерпевшего и свидетелей обвинения, из существа которых следует:

- потерпевшего И***., согласно которым на первоначальном приеме у Хакимова тот ввел ему три иглы в область мышц спины в районе левой и правой лопатки, а также по центру в районе позвоночника между этими зонами и каждые 15 минут данные иглы углублял под прямым углом. Иглы были металлические, длиной около 10-15 см. На второй сеанс он пришел 23 января 2024 года около 13 часов. В момент того, как Хакимов А.Н. углублял иглы, он почувствовал резкую физическую боль в области левой диафрагмы, об этом он сообщил Хакимову А.Н., однако последний сказал, что после сеанса у него могут быть болевые эффекты и  это нормально. По окончании процедуры он почувствовал дискомфорт, а именно: имелось покалывание в левой половине груди, появилась боль, о чем он сообщил Хакимову А.Н., однако тот ничего не ответил. 29 января 2024 года он прошел КТ-исследование, ему выставили диагноз: «Левосторонний пневмоторакс. Очагово-инфильтративных изменений в легких и патологии ВГЛУ на момент исследования не выявлено». 30 января 2024 его сразу же госпитализировали в *** с диагнозом: «Постинъекционный левосторонний ненапряженный пневмоторакс, дыхательная недостаточность. Состояние после иглорефлексотерапии». В тот же день ему провели операцию по дренированию плевральной полости. В стационаре он находился до 5 февраля 2024 года. О вышеуказанном диагнозе он сообщал Хакимову А.Н., на что последний по своей инициативе перевёл ему *** рублей в счет оплаты морального вреда.

- свидетеля П***. (сосудистого хирурга), из которых следует, что с 30 января 2024 года по 5 февраля 2024 года на лечении в отделении торакальной хирургии находился И***. Согласно анамнезу заболевания И***. 23 января 2024 года выполнял иглорефлексотерапию. 30 января 2024 года проведена рентгенография легких, диагностирован левосторонний пневмоторакс. В этот же день им проведено оперативное лечение – дренирование левой плевральной полости, медикаментозное лечение. Выставлен заключительный диагноз «Основное заболевание: Постинъекционный левосторонний ненапряженный пневмоторакс. Дыхательная недостаточность 0 стадии. Состояние после иглорефлексотерапии от 23 января 2024 года». В ходе оказания медицинской помощи И***. установлено, что телесное повреждение последнему причинено иглой, при этом следов от иглы на теле И***. он не видел, поскольку обычно дефекта от иглы не видно. В независимости от иглы, которой причинено телесное повреждение И***., в медицинском учреждении может быть выставлен именно такой диагноз, как случайный прокол или разрыв при выполнении процедуры. Кроме того, сам И***. не сообщал, что мог получить телесное повреждение при падении, в иных бытовых условиях, а сразу сообщил, что боли и затрудненное дыхание появились после посещения процедуры иглоукалывания 23 января 2024 года, иных травм, свидетельствующих о возможном развитии у И***. пневмоторакса, кроме как от иглоукалывания, при осмотре И***. не имелось;

- свидетеля М***., который дал в целом аналогичные показания, что и свидетель П***.

Помимо показаний указанных лиц, позиция Хакимова А.Н. опровергается, а показания И***. подтверждаются протоколом осмотра места происшествия (установлено место произошедшего), заключениями судебно-медицинских экспертиз и иными доказательствами, существо которых подробно изложено в приговоре.

В частности, согласно заключению судебно-медицинской экспертизы *** при поступлении И***. в стационар 30 января 2024 года и лечении по 5 февраля 2024 года ему был выставлен диагноз: «Постъинъекционный левосторонний ненапряженный пневмоторакс, дыхательная недостаточность 0 степени. Состояние после иглорефлексотерапии от 23 января 2024 года.

При этом эксперт К*** проводившая и составившая указанное заключение, в выводах указала, что достоверно установить травматическую либо нетравматическую этиологию и давность образования у пациента левостороннего пневматоракса, в рамках настоящей экспертизы не представляется возможным.

Учитывая данные выводы следователем О***. для разрешения возникших вопросов с учетом необходимости специальных познаний, была назначена комиссионная судебно-медицинская экспертизы, в состав которой вошло восемь членов комиссии.

Из выводов комиссионной судебно-медицинской экспертизы, под которыми свои подписи поставили семь членов комиссии, следует, что у И***. левосторонний пневмоторакс является ятрогенным, мог образоваться 23 января 2024 года от действия акупунктурной иглы в результате нарушения приёмов иглоукалывания (вероятно, из-за недостаточного знания лицом, проводившим иглоукалывание топографоанатомических взаимоотношений тканей, органов и других образований в точках акупунктуры), то есть при обстоятельствах и в срок, указанных в постановлении. Квалифицируется как тяжкий вред, причинённый здоровью человека по признаку опасности для жизни. При этом по данным медицинской документации, результатам рентгенографии и компьютерной томографии органов грудной клетки, у И***. отсутствуют заболевания, которые могли бы явиться причиной спонтанного (т.е. не связанного  с травмой лёгкого и лечебно-диагностическими манипуляциями) пневмоторакса. В представленных материалах дела отсутствуют сведения об обстоятельствах возможного получения И***. травмы грудной клетки в бытовых условиях. Образование у И***. левостороннего пневмоторакса как следствие занятия им профессиональной деятельности певца исключено.

Оспариваемая стороной защиты вышеприведенная комиссионная экспертиза, положенная судом в основу приговора, была назначена, проведена в соответствии с требованиями статей 195-196 УПК РФ и оценена судом в совокупности с другими доказательствами. Заключение экспертов полностью отвечает требованиям ст.204 УПК РФ. Указанная экспертиза по делу назначена следователем в пределах его компетенции, с соблюдением требований уголовно-процессуального закона и Федерального закона от 31 мая 2011 года №73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», которые не содержат запретов на производство экспертиз вне государственных (либо негосударственных) судебно-экспертных учреждений лицами, обладающими специальными знаниями в области науки, техники, искусства или ремесла, не являющимися штатными судебными экспертами.

Более того, в соответствии с положениями абз.3 п.2 постановления Пленума ВС РФ от 21 декабря 2010 года «О судебной экспертизе по уголовным делам» к иным экспертам из числа лиц, обладающих специальными знаниями, относятся в том числе лица, не работающие в судебно-экспертных учреждениях.

Вопреки доводам жалоб, вопросы, поставленные перед экспертами и, соответственно, ответы на них, правовыми не являются, допустимы и направлены на установление обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу. Нарушений процессуальных прав участников судебного разбирательства при назначении и производстве экспертизы, которые повлияли или могли повлиять на содержание выводов экспертов, следователем и экспертами не было допущено. Выводы экспертов аргументированы, объективны и научно обоснованы, имеют достаточную ясность, являются мотивированными и полными, не вызывают новых вопросов в отношении ранее исследованных обстоятельств уголовного дела, не содержат неясностей и противоречий. Кроме того, в соответствии с п.2 ч.3 ст.57 УПК РФ эксперт вправе ходатайствовать о предоставлении ему дополнительных материалов, необходимых для дачи заключения, между тем представленные материалы признаны экспертами достаточными для проведения экспертизы. Данное экспертное заключение не вызывает сомнений у суда апелляционной инстанции, равно как не вызывает сомнения и компетентность экспертов, а также их предупреждение перед проведением экспертизы об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, о чем прямо указано в тексте заключения. В заключении экспертов подробно описаны исследования, которые проведены, и отражены их результаты; указаны примененные методики, используемые в ходе проведения исследований, литература.

Указание суда в приговоре на то, что ряд специалистов, включенных в состав комиссии, имеют юридическое образование, является технической ошибкой, а не правовой, по существу ни на что не влияющее.

Что касается того анализа и оценки положенной в основу приговора экспертизы по делу, которые делаются в жалобах, то необходимо учесть, что ни осужденный, ни его защитник Кирасиров О.Е. какими-либо экспертными познаниями в этой области не обладают и экспертами не являются.

Относительно мнения члена комиссии К***. (восьмого члена комиссии), то оно носит исключительно субъективный характер и никоим образом не опровергает выводы остальных семи членов комиссии.

Более того, как следует из показаний самого К***., допрошенного в судебном заседании, осужденный Хакимов в марте 2024 года поступил к нему в учебный цент и проходил обучение.

В связи с изложенным доводы о недопустимости экспертного заключения по изложенным в апелляционных жалобах мотивам суд апелляционной инстанции не может признать состоятельными, оснований для назначения дополнительных и повторных экспертиз не имеется.

Вопреки многочисленным доводам жалоб, по делу не установлено данных, свидетельствующих о том, что потерпевший и свидетели, чьи показания верно были положены в основу приговора о виновности Хакимова А.Н., из-за заинтересованности либо по другим причинам оговорили осужденного или умолчали об известных им обстоятельствах. Их показания опровергают позицию осужденного, при этом они согласуются в существенных моментах между собой, объективно подтверждаются другими доказательствами, в частности, заключением комиссионной судебно-медицинской экспертизы, и полностью изобличают Хакимова А.Н. в содеянном. Существенных противоречий между показаниями потерпевшего и свидетелей, иными доказательствами, положенными в основу приговора, которые могли бы повлиять на исход по делу, не имеется. Каких-либо оснований для исключения протоколов следственных действий суд апелляционной инстанции не находит, так как следственные действия были проведены, а протоколы составлены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, то есть являются допустимыми доказательствами.

При этом показания допрошенных в суде лиц, в том числе отмеченных в жалобах защитника свидетелей, судом были зафиксированы в приговоре надлежащим образом, то есть с достаточной полнотой и объективностью, являются конкретизированными, без каких-либо искажений и интерпретаций в выгодную для обвинения сторону и им дана верная оценка судом первой инстанции.

Проверяя доводы в части допустимости заключения специалиста К***., необходимо отметить, что оно не является доказательством по следующим основаниям.

В соответствии с ч.1 ст.58 УПК РФ специалистом является лицо, обладающее специальными знаниями, привлекаемое к участию в процессуальных действиях в порядке, установленном УПК РФ, для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применении технических средств в исследовании материалов уголовного дела, для постановки вопросов эксперту, а также для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию.

Как следует из заключения, в нем дается анализ материалов дела (доказательств), в том числе на предмет их допустимости.

С учетом положений ст.ст.17, 87, 88 УПК РФ о том, что проверка и оценка доказательств относится к исключительной компетенции суда, мнение лица, обладающего какими-либо специальными знаниями по вопросам относимости, допустимости и достоверности доказательств по уголовному делу не может, в соответствии с требованиями ст.58 УПК РФ, расцениваться как разъяснения специалиста по вопросам, входящим в его профессиональную компетенцию, и изложение суду такого мнения не входит в компетенцию специалиста. Проверка достоверности показаний участников уголовного судопроизводства входит в исключительную компетенцию дознавателя, следователя, прокурора и суда.

При этом суд пришел к правильному выводу, что данное заключение, равно как и пояснения специалиста, не могут быть признаны доказательствами, ставящими под сомнение заключение экспертов, полученное в установленном уголовно-процессуальным законом порядке, так как, по сути, являются лишь рецензией на данное заключение.

На основании изложенного суд апелляционной инстанции приходит к выводу, что специалист при подготовке заключения вышел за пределы предоставленных ему уголовно-процессуальным законом полномочий, поскольку ответил на вопросы, являющиеся предметом оценки в данном случае суда.

В этой связи суд первой инстанции правильно не принял во внимание вышеотмеченное заключение специалиста и его показания в судебном заседании.

Необнаружение иголок, которые применялись в отношении И***. 23 января 2024 года, не может поставить под сомнение вывод суда о виновности осужденного, поскольку с момента содеянного до проведения осмотра места происшествия и изъятия предметов прошло определенное время, которое является достаточным для сокрытия улик.

Доводы защитника об исключении из числа доказательств аудиозаписи, представленной потерпевшим, являются несостоятельными, поскольку в соответствии с нормами уголовно-процессуального законодательства, потерпевший вправе самостоятельно представлять аудиозаписи для приобщения их к уголовному делу в качестве доказательств в подтверждение совершения в отношении него преступления. При этом указанным правом потерпевший вправе пользоваться и до возбуждения уголовного дела, в том числе и вне рамок оперативно-розыскного мероприятия, согласно положениям п.4 ч.2 ст.42 УПК РФ. В этой связи суд обоснованно признал несостоятельными доводы стороны защиты о признании недопустимыми доказательствами  представленных И*** аудиозаписей, произведенных самим потерпевшим, исследованных в ходе судебного разбирательства, не найдя оснований для исключения их из числа доказательств, поскольку, в соответствии с требованиями ст.74 УПК РФ, доказательствами по уголовному делу являются любые сведения, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию.

Таким образом, указанное доказательство обоснованно признано судом допустимым и положено в основу приговора как соответствующее требованиям ч.2 ст.84 УПК РФ и представленное в порядке ч.2 ст.86 УПК РФ, о чем обоснованно указано судом.

Кроме того, указанное доказательство оценено в совокупности с другими доказательствами виновности Хакимова А.Н., которых достаточно для вынесения обвинительного приговора.

Вопреки доводам жалоб, описание обстоятельств вмененного Хакимову преступления в том виде, как оно изложено в приговоре, не свидетельствует о невыполнении судом требований уголовно-процессуального закона.

Утверждение в жалобах о том, что приговор не содержит оценку и анализ всех доказательств, в том числе представленных стороной защиты, является несостоятельным, поскольку опровергается содержанием обжалуемого приговора.

Таким образом, трактовка событий деяния в том виде, в каком она представлена в апелляционных жалобах защитника, а также в суде апелляционной инстанции, не может быть признана обоснованной, поскольку противоречит исследованным в судебном заседании доказательствам, правильная оценка которым дана в приговоре.

Суд апелляционной инстанции считает, что приводимые защитником в апелляционных жалобах доводы следует отнести к способу защиты от предъявленного Хакимову обвинения, имеющему цель опорочить доказательственное значение показаний, положенных судом в основу приговора.

Какие-либо не устранимые судом существенные противоречия в доказательствах, требующие их толкования в пользу осужденного и позволяющие поставить под сомнение его деятельность, отсутствуют. Не приводится в апелляционных жалобах со стороны защиты обстоятельств, которые могли явиться основанием для пересмотра выводов суда в указанной части. 

Приговор постановлен не на предположениях и домыслах, а на исследованных в судебном заседании доказательствах. Способ совершения осужденным деяния установлен правильно. В чем конкретно заключались противоправные действия осужденного Хакимова, подробно изложено в приговоре.

Суд апелляционной инстанции также считает, что, всесторонне и полно исследовав материалы дела, дав собранным доказательствам в их совокупности надлежащую оценку, проверив версию в защиту осужденного и опровергнув ее, суд обоснованно пришел к выводу о виновности осужденного Хакимова в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.235 УК РФ.

Выводы суда о юридической оценке действий Хакимова надлежащим образом мотивированы и обоснованы в приговоре. В точном соответствии с требованиями ст.307 УПК РФ суд изложил в приговоре мотивы, по которым он принял одни доказательства и отверг другие. Оснований считать данные выводы не соответствующими фактическим обстоятельствам дела суд апелляционной инстанции не усматривает.

Вопреки доводам жалоб, по данному делу бесспорно установлено, что Хакимов, имея умысел на незаконное осуществление медицинской деятельности путем оказания услуги рефлексотерапии, не имея лицензии на данный вид медицинской деятельности, оказал И***. возмездную услугу рефлексотерапии путем установки игл на его теле, периодически углубляя их в тело последнего. В результате незаконной и ненадлежащим образом оказанной медицинской услуги рефлексотерапии Хакимов А.Н. во время установки игл на теле И***. причинил последнему колотое проникающее в плевральную полость слепое ранение левой половины грудной клетки с повреждением висцеральной плевры и легкого, осложнившееся развитием левостороннего пневмоторакса, которое квалифицируется как тяжкий вред, причиненный здоровью человека по признаку опасности для жизни.

Многочисленные доводы о том, что Хакимов не занимался медицинской деятельностью – рефлексотерапией и ему не нужна была лицензия, в данном случае лишены смысла.

Согласно ответу Минздрава Ульяновской области от 13 декабря 2024 года метод иглоукалывания (иглотерапии, иглорефлексотерапии, акупунктуры) заключается в воздействии на различные акупунктурные точки тела человека с помощью специальных акупунктурных игл и относится к одному из методов рефлексотерапии. В соответствии с приложением к постановлению Правительства Российской Федерации от 1 июня 2021 года №852, рефлексотерапия отнесена к работам (услугам), составляющим медицинскую деятельность. В соответствии со ст.12 Федерального закона от 4 мая 2011 года №99-ФЗ «О лицензировании отдельных видов деятельности», медицинская деятельность подлежит лицензированию. В Министерстве не имеется данных об обращении Хакимова А.Н. за выдачей разрешения на занятие народной медициной. Заявлений на предоставление лицензии на осуществление медицинской деятельности от Хакимова А.Н. в Министерство также не поступало.

Исходя из ответа территориального органа Росздравнадзора по Ульяновской области от 27 апреля 2024 года в соответствии с Приказом Минздрава России от 13 октября 2017 года №804н «Об утверждении номенклатуры медицинских услуг» рефлексотерапия (в том числе иглоукалывание) относится к медицинским услугам. По данным Реестра лицензий по состоянию на 26 апреля 2024 года данных о наличии у Хакимова А.Н. действующей лицензии по адресу: *** и (или) другим адресам не имеется.

То обстоятельство, что оказанная Хакимовым А.Н. услуга рефлексотерапии И***. подлежит обязательному лицензированию, подтверждается, помимо прочего, показаниями директора департамента лицензирования и ведомственного контроля качества и безопасности медицинской деятельности Министерства здравоохранения Ульяновской области М***., которая, обосновав ответ Министерства здравоохранения Ульяновской области от 13 декабря 2024 года, показала суду, что данная процедура иглоукалывания является видом медицинской деятельности.

Вопреки доводам жалоб, оснований не доверять указанному свидетелю суд апелляционной инстанции не находит.

То обстоятельство, что другие отмеченные в жалобах лица имеют разрешения на оказываемую ими деятельность, никакого отношения к рассматриваемому делу не имеет, как и не имеет отношения к рассматриваемым событиям разрешение Хакимову заниматься народной медициной, которое он получил 21.05.2025, где указан период с 21.03.2025 по 21.03.2030.

Суд апелляционной инстанции отмечает, что на момент произошедших событий такого разрешения у осужденного не было, как указывалось выше, лицензии Хакимов не имел.

Фактически изложенные в жалобах защитника доводы сводятся к переоценке доказательств, которые оценены судом по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся доказательств, как это предусмотрено ст.17 УПК РФ. Несогласие с оценкой доказательств по делу, приведенной в приговоре, само по себе не влечет признание этих доказательств недопустимыми или недостоверными и не свидетельствует о несоответствии выводов суда фактическим обстоятельствам дела, недоказанности виновности осужденного в преступлении, за совершение которого он осужден, а равно о существенных нарушениях уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, которые могут повлечь отмену приговора.

Доводы о недопустимости доказательств, положенных судом в основу приговора, проверены судом апелляционной инстанции в полном объеме, являются несостоятельными, направленными на искажение правильно установленных судом обстоятельств произошедшего. Напротив, ни одно доказательство, юридическая сила которого вызывала бы сомнение, основывалась бы на предположении и догадках, не было положено в обоснование выводов суда о виновности Хакимова.

Приговор постановлен не на предположениях и домыслах, а на исследованных в судебном заседании доказательствах. Способ совершения осужденным деяния установлен правильно. Более того, в чем конкретно заключались незаконные действия осужденного Хакимова, подробно изложено в приговоре, доводы же о том, что осужденный инкриминируемого деяния не совершал, направлены на сокрытие установления истины по делу.

Суд учел при назначении наказания характер и степень общественной опасности содеянного, данные о личности виновного, влияние назначаемого наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи. Судом в полной мере учтены смягчающие осужденному наказание обстоятельства.

Каких-либо иных смягчающих обстоятельств, в том числе не предусмотренных ст.61 УК РФ, не установлено. Все сведения о личности осужденного учитывались при назначении наказания.

Также суд обоснованно счел возможным, с учетом данных о личности осужденного, его материального положения, обстоятельств деяния, применить такой вид наказания, как штраф.

Вопреки доводам жалоб, судом верно по изложенным в приговоре мотивам назначено в соответствии с ч.3 ст.47 УК РФ дополнительное наказание в виде лишения права заниматься деятельностью, связанной с оказанием медицинской услуги рефлексотерапии, на срок 2 года; оснований для уменьшения данного срока суд апелляционной инстанции не находит.

Несмотря на доводы жалоб, выводы суда в этой части надлежащим образом мотивированы в приговоре.

Материалы дела, характеризующие личность осужденного, исследованы полно, всесторонне и объективно.

Протокол судебного заседания соответствует требованиям ст.259 УПК РФ, он полно и объективно, с учетом рассмотренных замечаний, отражает ход судебного заседания. Из протокола судебного заседания следует, что в ходе судебного следствия было обеспечено равенство прав сторон, которым суд, сохраняя объективность и беспристрастность, создал необходимые условия для всестороннего и полного исследования обстоятельств дела. Нарушения права на защиту судом апелляционной инстанции не установлено, явившиеся в суд свидетели были допрошены, стороной защиты им заданы вопросы, все ходатайства судом рассмотрены и по ним приняты верные решения.

Председательствующий по делу судья законно и обоснованно снимал вопросы как стороны защиты, так и стороны обвинения  в связи с их некорректностью, дублированием, не имеющим отношения к фактическим обстоятельствам дела, а также в связи с несоответствием их требованиям ст.252 УПК РФ.

Таким образом, необоснованных отказов защитнику и осужденному в исследовании и сборе доказательств, которые могли иметь существенное значение для исхода дела, не усматривается.

Вопреки доводам жалоб, отказ суда в назначении экспертизы с занесением в протокол судебного заседания не противоречит положениям ст.256 УПК РФ, поскольку только для назначения экспертизы суд обязан удалиться в совещательную комнату и изложить свое решение в виде отдельного процессуального документа. Все иные определения или постановления по усмотрению суда выносятся в зале судебного заседания и подлежат занесению в протокол.

Замечания на протокол судебного заседания рассмотрены судом в установленном законом порядке. Законность и обоснованность постановления судьи о рассмотрении замечаний на протокол судебного заседания сомнений не вызывают. Частичное отклонение замечаний на протокол судебного заседания не может служить основанием для отмены приговора. Более того, уголовно-процессуальный закон не требует дословного отражения в приговоре показаний допрошенных в судебном заседании лиц. Каких-либо ошибок, допущенных секретарем судебного заседания при составлении протокола судебного заседания, свидетельствующих о незаконности данного процессуального письменного документа, суд апелляционной инстанции не усматривает, все существенные и значимые сведения для дела в протоколе отражены.

Также из протокола судебного заседания не видно, чтобы со стороны председательствующего судьи проявлялись предвзятость либо заинтересованность по делу, а также обвинительный уклон.

Правом отвода председательствующему по делу судье, а также государственным обвинителям защитник и осужденный в ходе рассмотрения дела по существу не воспользовались.

Исковые требования потерпевшего о взыскании с Хакимова А.Н. компенсации морального вреда разрешены в соответствии с требованиями закона. Соответствующие права в этой части участникам процесса, согласно протоколу судебного заседания, разъяснялись, потерпевший признан гражданским истцом, осужденный – гражданским ответчиком. Учитывая характер причиненных потерпевшему нравственных и моральных страданий, размер взысканной с осужденного в пользу потерпевшего компенсации морального вреда в размере *** рублей, по мнению суда апелляционной инстанции, отвечает принципам разумности и справедливости, а потому снижению не подлежит.

Вопросы о вещественных доказательствах, мере пресечения судом также решены правильно.

Другие доводы апелляционных жалоб, а также прозвучавшие в суде апелляционной инстанции аргументы о незаконности постановленного приговора и в этой связи его отмене в полном объеме проверены судом апелляционной инстанции и отклоняются как несостоятельные, поскольку направлены на переоценку исследованных судом доказательств, оспаривание выводов суда о виновности, которые являются законными и обоснованными.

Существенных нарушений норм уголовно-процессуального закона, неправильного применения уголовного закона, влекущих за собой отмену или изменение приговора, по делу не допущено.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 389.13, 389.20, 389.28 и 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

 

ПОСТАНОВИЛ:

 

приговор Ленинского районного суда г.Ульяновска от 25 марта 2025 года в отношении Хакимова Айнура Наильевича оставить без изменения, а апелляционные жалобы – без удовлетворения. 

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке по правилам главы 47¹ УПК РФ в судебную коллегию по уголовным делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции путём подачи кассационной жалобы или представления:

- в течение шести месяцев со дня вступления в законную силу итогового судебного решения, а содержащимся под стражей осуждённым – в тот же срок со дня вручения ему копии такого вступившего в законную силу судебного решения – через суд первой инстанции для рассмотрения в предусмотренном статьями 401⁷ и 401⁸ УПК РФ порядке;

- по истечении вышеуказанного срока – непосредственно в суд кассационной инстанции для рассмотрения в предусмотренном ст.ст.401¹⁰-401¹² УПК РФ порядке.

Осужденный Хакимов А.Н. вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции

 

Председательствующий