УЛЬЯНОВСКИЙ ОБЛАСТНОЙ
СУД
|
Судья Караев Н.Ю.
|
Дело № 22-985/2025
|
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
|
г. Ульяновск
|
2 июля 2025 года
|
Судебная коллегия по уголовным делам Ульяновского областного
суда в составе:
председательствующего Малышева Д.В.,
судей Старостина Д.С. и Хайбуллова И.Р.,
с участием прокурора Чубаровой О.В.,
защитника в лице адвоката Денисова М.Е.,
осужденного Гусева А.А.,
при секретаре Филимоновой Т.В.,
рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по
апелляционным жалобам адвоката Денисова М.Е. и осужденного Гусева А.А. на
приговор Димитровградского городского суда Ульяновской области от 17 апреля
2025 года, которым
ГУСЕВ Анатолий Алексеевич,
***», судимый приговором Димитровградского городского суда
Ульяновской области от 9 июня 2011 года по ч. 1 ст. 161, ч. 3 ст. 162 УК РФ к
наказанию в виде лишения свободы на срок 7 лет 3 месяца, наказание отбыто 7
сентября 2018 года,
осужден по п. «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ к наказанию в виде
лишения свободы на срок 4 года, с отбыванием наказания в исправительной колонии
строгого режима.
Приговором в отношении Гусева А.А. постановлено:
- срок наказания
исчислять со дня вступления приговора в законную силу;
- меру пресечения в виде заключения под стражу до вступления
приговора в законную силу оставить без изменения;
- в соответствии с п. «а» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ время
содержания под стражей с 23 сентября 2024 года до вступления приговора в
законную силу зачесть в срок лишения свободы из расчета один день за один день
отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.
В приговоре решены вопросы, связанные с процессуальными
издержками и вещественными доказательствами.
Заслушав доклад судьи Старостина Д.С., изложившего
содержание обжалуемого приговора, существо апелляционных жалоб, заслушав
выступления участников процесса, судебная коллегия
УСТАНОВИЛА:
Гусев А.А. признан виновным в грабеже, то есть открытом
хищении чужого имущества, совершенном с применением насилия, не опасного для
жизни и здоровья.
Преступление совершено 9 мая 2024 года в г*** при
обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.
В апелляционных жалобах (основной и дополнительной),
поданных в интересах осужденного Гусева А.А., адвокат Денисов М.Е. выражает
несогласие с обжалуемым приговором, считая его незаконным и необоснованным,
вынесенным с существенным нарушением уголовно-процессуального закона, указывая
на несоответствие выводов суда о виновности Гусева А.А. в совершении
вышеуказанного преступления фактическим обстоятельствам, установленным по делу.
Автор жалоб указывает, что обвинение и сам обвинительный
приговор основаны исключительно на показаниях потерпевшей и выводах
биологических судебных экспертиз. Вместе с тем показания потерпевшей, данные в
ходе судебного следствия, не свидетельствует о том, что преступление в
отношении нее совершил именно Гусев А.А.
Так, допрошенная в ходе судебного следствия потерпевшая Я***
Г.И. показала, что глаз нападавшего на нее человека она не видела, поскольку их
закрывала бейсболка, нападавшего она видела лишь сбоку. В ходе опознания по
фотографии потерпевшая узнала Гусева А.А. исключительно по его фото в профиль,
по фото в анфас она его не узнала.
Кроме этого, потерпевшая показала, что после совершенного в
отношении нее преступления она находилась в отделе полиции, сотрудник полиции
ей показывал фотографии с камеры видеонаблюдения дома № ***, на которых был изображен
человек, совершивший в отношении нее преступление. Вместе с тем, согласно
полученной из МО МВД России «***» информации, никакой видеозаписи, на которую
ссылается потерпевшая, не имеется и не имелось. Эти противоречия судом устранены
не были.
Еще до начала проведения очной ставки следователем Гусев
А.А. уже был представлен потерпевшей как лицо, якобы совершившее в отношении
нее преступление.
Автор жалоб полагает, что протокол опознания по фотографии
является недопустимым доказательством, поскольку в нем представлена фотография
Гусева А.А. лишь в анфас, фотографии в профиль не имелось, не разъяснялся
порядок производства указанного следственного действия. Ходатайство об
исключении из числа доказательств протокола опознания по фотографии необоснованно оставлено без удовлетворения.
Отмечает, что следователь не ознакомил Гусева А.А. и
защитника с постановлением о назначении
биологической судебной экспертизы от 10 мая 2024 года, а также с самим
заключением этой экспертизы, чем существенно нарушены их процессуальные права.
Указывает, что при производстве судебной биологической
экспертизы было допущено множество нарушений.
Так, имеются противоречия в части времени начала проведения
экспертизы, времени получения буккальных образцов и времени установления ДНК
профиля.
В ходатайстве об истребовании из ЭКЦ УМВД России по
Ульяновской области журнала входящей корреспонденции и экспертиз, о признании
заключений биологических экспертиз недопустимыми доказательствами судом
необоснованно было отказано.
Обращает внимание на то, что на основании адвокатского
запроса тремя специалистами Некоммерческого партнерства «***», являющимися
кандидатами медицинских и биологических наук, предупрежденными об уголовной
ответственности, подготовлено заключение специалиста (рецензия), по результатам
проверки заключения эксперта № Э3/489.
Согласно выводам данного заключения специалиста, заключение
эксперта № Э3/489 от 27 мая 2024 года, выполненное экспертом ЭКЦ УМВД России по
Ульяновской области Л*** Н.Р., произведено с многочисленными нарушениями
действующего законодательства, методик проведения данного вида исследования, не
является полным, всесторонним и объективным. Ответы на поставленные вопросы не
являются исчерпывающими, выводы экспертов вызывают сомнения в их достоверности,
в связи с чем вышеуказанное заключение не может использоваться при принятии
юридически значимых решений и выводы по проведенному исследованию являются
основанием для назначения повторной судебной биологической экспертизы.
Поступившие на исследование телефон и женская сумка
находились в общей упаковке, что могло привести
к переносу генетического материала между объектами.
Указывает, что коробка с находящимися в ней сумкой и
телефоном дважды подвергались экспертному исследованию: в рамках проведения
биологической и товароведческой экспертизы. Между тем каких-либо подписей,
оттисков печатей эксперта, проводившего биологическую судебную экспертизу, не
имеется.
Относительно изъятия у свидетеля Г*** А.А. женской сумки и
телефона автор жалобы указывает, что ход указанного следственного действия
следователем с помощью технических средств зафиксирован не в полном объеме, не
зафиксировано фото самого телефона, который якобы изымался, а также упаковки, в
которую складывались вещественные доказательства.
Согласно же показаниям свидетеля Г*** А.А., он забрал
телефон, а сумку оставил на улице. Вместе с тем, суд, описывая в приговоре
показания Г***, данное обстоятельство не указал, фактически исказив показания
данного свидетеля.
Обращает внимание на то, что в течение длительного времени
вплоть до 27 июня 2024 года указанную сумку потерпевшей для опознания никто не
предъявлял, с предметами, которые предоставлялись для экспертизы, она не
знакомилась. В связи с этим автор жалоб полагает, что с достоверностью нельзя
утверждать о принадлежности этой сумки именно потерпевшей Я*** Г.И.
Приводит доводы о непричастности Гусева А.А. к
вышеуказанному преступлению, выдвигая алиби, поскольку Гусев А.А. в это время
находился в г. ***, что подтверждается показаниями многочисленных свидетелей,
допрошенных судом, а также согласуется с детализацией его телефонных
соединений, содержанием переписки в мессенджере, имеющимися в памяти телефона
фотографиями.
Вопреки выводам суда, не имеется оснований ставить под
сомнение достоверность показаний свидетелей защиты.
Не соглашаясь с выводами суда в части противоречий в
показаниях свидетелей защиты, указывает, что свидетель К*** А.Ю. не утверждала,
что Гусев А.А., находясь с ней 9 мая 2024 года в г. ***, из квартиры никуда не
выходил, поскольку свидетель М*** А.З., работавший в баре, уверенно указал на
Гусева А.А., как на лицо, приходившее в бар в соответствующий период времени.
Факт того, что, Гусев А.А. выходил из квартиры подтверждается исследованной в
ходе судебного следствия детализацией абонентского номера К*** А.Ю., согласно
которой имеются соединения с абонентским номером, Гусева А.А. 9 мая 2024 года в
23 часа 15 минут и 10 мая 2024 года в 0 часов 12 минут.
Вывод суда о том, что при исследовании мобильного телефона
Гусева А.А. в галерее телефона обнаружено множество фотографий от разных дат, а
именно от 9 мая 2024 года фотографии отсутствуют, не свидетельствует о том, что
он находился в г. ***, данный вывод носит предположительный характер.
Указывает, что в телефоне имеется приложение «***», где в
истории заказов имеются сведения о вызове такси 9 мая 2024 в 14 часов 44 минуты
по маршруту, расположенному в г. ***. Указанные обстоятельства о вызове Гусевым
А.А. 9 мая 2024 года такси соответствуют показаниям допрошенных по делу
свидетелей А*** А.А. и Ч*** О.А.
Также в телефоне
имеется переписка с абонентом под именем «***», датированная 10 мая 2024
года, согласно которой Гусев А.А. сообщает указанному лицу, что он у себя дома
в г. ***, в подтверждении чего присылает фото. Аналогичная переписка с
указанным абонентом есть 11 мая 2024 года.
Кроме этого, согласно детализации телефонных переговоров
Гусева А.А. с абонентского номера +*** 9
мая 2024 года осуществлялись телефонные звонки, в том числе, на абонентский
номер +***, принадлежащий его гражданской жене Д*** В.Е., номер +***,
принадлежащий Г***. При этом звонки осуществлялись в зоне базовых станций,
расположенных в г. ***.
Относительно сведений о детализации телефонных соединений по
абонентскому номеру + ***, согласно которой, как полагает суд, абонент с
указанным номером находился в часовом поясе на +1 час от Москвы, указывает, что
согласно полученным по инициативе стороны защиты сведениям от оператора
постановлением суда запрашивались сведения с этого абонентского номера без
привязки номера IMEI. В случае же запроса соответствующих сведений по номеру
IMEI имеется возможность предоставления данных о телефонных соединениях с
привязкой к базовым станциям, в случае наличия сим-карты в телефонном аппарате,
даже если сим-карта была отключена (была установлена переадресация), но на нее
поступали звонки, в том числе посредством Интернет-соединений.
Между тем в удовлетворении ходатайства об истребовании
соответствующих сведений из ПАО «***» также было необоснованно отказано.
Также автор жалоб приводит доводы о допущенных в ходе
предварительного следствия нарушениях уголовно-процессуального закона, которые,
как он полагает, невозможно устранить без дополнительного расследования и
которые препятствуют вынесению итогового решения по делу.
Так, в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, а
также в обвинительном заключении при описании объективной стороны преступления
квалифицирующий признак применения насилия, не опасного для жизни и здоровья
своего отражение не нашел, обвинение в целом является неконкретным. Полагает,
что данное нарушение является безусловным основанием для возвращения уголовного
дела прокурору.
В этой связи просит обжалуемый приговор отменить, уголовное
дело возвратить прокурору в порядке п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ.
В апелляционных жалобах (основной и дополнительных)
осужденный Гусев А.А. не соглашается с обжалуемым приговором, считает его
незаконным и необоснованным, мотивируя тем, что выводы суда не соответствуют
фактическим обстоятельствам дела, в основу приговора взяты недопустимые
доказательства, нарушены его конституционные права, приводит доводы о своей
непричастности к совершению инкриминируемого преступления, фальсификации
доказательств, в том числе результатов судебных биологических экспертиз,
рассмотрении судом уголовного дела с обвинительным уклоном.
Автор жалоб полагает, что действиями следователя об
объявлении его в розыск были нарушены его права, поскольку он не был уведомлен
о возбуждении уголовного дела, повесток не получал. Ориентировки на него в МВД
по г. *** не направляли, а в ходе предварительного и судебного следствия
нарушались принципы состязательности сторон и презумпции невиновности.
Протокол опознания по фотографии с участием потерпевшей
получен и приобщен к материалам дела с нарушением уголовно-процессуального
закона и является недопустимым доказательством.
Так, согласно показаниям потерпевшей, ей предъявлялись две
фотографии в анфас и профиль, опознала его она по фотографии в профиль, которой
в деле не имеется.
Полагает, что показания потерпевшей являются недостоверными
и противоречивыми, поскольку она указывала, что нападавший был в кепке,
натянутой на глаза, вместе с тем по фотографии № 2 в анфас, она опознает его
(Гусева А.А.) именно по глазам, форме носа и чертам лица. Не исключает
возможности, что в первоначальные показания потерпевшей впоследствии вносились
изменения, в том числе в части возможности опознать нападавшего.
Обращает также внимание на то, что потерпевшая, исходя из ее
показаний в судебном заседании, по инициативе сотрудников полиции просматривала
фотографии с камер видеонаблюдения, однако записи с камер видеонаблюдения не
изымались. Соответственно в ходатайстве об истребовании видеозаписей с камер
наблюдения было отказано. Все ходатайства стороны защиты отклонялись.
Акцентирует внимание на том, что перед следственными
действиями потерпевшей заранее сотрудники полиции сообщили о нахождении в
кабинете именно Гусева А.А.
Также автор жалоб приводит доводы о допущенных нарушениях
при осмотре места происшествия, при производстве выемки предметов у потерпевшей
и свидетеля Г*** А.А., при осмотре местности с участием свидетеля Г*** А.А.,
указывая на их недопустимость в качестве доказательств.
Обращает внимание на то, что свидетельские показания
сотрудника полиции Г*** Р.Н. в части источника информации принадлежности пота
на ручке сумки и влажных салфетках являются противоречивыми.
Выражает несогласие с заключениями судебных биологических
экспертиз и показаниями эксперта Л*** Н.Р., ставит выводы первоначального
заключения под сомнение, приводя доводы о противоречиях в части времени начала
производства экспертизы, представленных для исследования образцах и предметов,
несоответствии периода определенных исследований. Указывает, что он, а также
защитник, в ходе предварительного следствия не были ознакомлены с
постановлением о назначении биологической экспертизы и заключением эксперта.
Приводит доводы о незаконном возврате вещественных
доказательств потерпевшей, указывая, что данное обстоятельство говорит о
фальсификации доказательств, подмене женской сумки как предмета экспертного
исследования, а также ставит под сомнение принадлежность изъятых предметов
именно потерпевшей.
Также автор жалоб указывает, что в ходе предварительного
следствия его не ознакомили с материалами дела, записи с камер видеонаблюдения
не предъявили, потерпевшая его не опознала, в связи с чем он воспользовался ст.
51 Конституции РФ, что фактически суд принял за доказательство его виновности.
Судом в приговоре не в полном объеме отражены показания свидетелей стороны
защиты.
Согласно детализации телефонных соединений и биллинга по
номеру оператора ***, он (Гусев А.А.) находился в пределах ***, а биллинг по
абонентскому номеру оператора ПАО «***» запрошен не был, тогда как данная
информация подтвердила бы его алиби, то есть нахождение его 9 мая 2024 года
именно в г. ***.
Указывает, что он 9 мая 2024 года пользовался двумя
сим-картами с одного телефона. В телефоне имеется переписка и фотографии, в
приложении такси фигурируют два номера телефона (+***, +***).
Конкретизирует, что до 12 часов 9 мая 2024 года он
пользовался сим-картой *** +***, а после 12 часов пользовался сим-картой ПАО «***»
+***. Отмечает, что в обед 9 мая 2024 года он заезжал к родителям за мясом, а
это говорит о том, что он не мог физически оказаться в г. ***, учитывая
значительное (около 1700 километров) расстояние между городами. Отсутствуют
также доказательства того, что на вызванном такси в г. *** 9 мая 2024 года
передвигался не он, а иное лицо. Не установлены и обстоятельства того, каким
образом он мог доехать до г. *** и обратно в г. ***.
Отмечает, что он не нуждается в деньгах, поскольку является
директором строительной фирмы, а также соучредителем других фирм, арендует жилье в центре г. ***, то есть у него не
имелось мотива для совершения корыстного преступления. Характеризуется он положительно,
с момента отбытия наказания ведет исключительно законопослушный образ жизни.
Приводит доводы о заинтересованности в исходе дела
оперативных сотрудников полиции, следователей, эксперта, действиям которых
следует дать объективную юридическую оценку.
Полагает, что показания эксперта Л*** Н.Р. и заключения
биологических экспертиз следует признать недопустимыми доказательствами, как
и протоколы осмотра места происшествия, выемки, осмотра
местности, опознания, рапортам оперуполномоченных относительно его причастности
к преступлению.
В этой связи просит обжалуемый приговор отменить, вынести
оправдательный приговор либо возвратить уголовное дело прокурору.
Апелляционное представление отозвано государственным
обвинителем до начала судебного заседания апелляционной инстанции в
соответствии с ч. 3 ст. 389.8 УПК РФ.
В судебном заседании суда апелляционной инстанции:
- осужденный Гусев А.А. и адвокат Денисов М.Е., занимая
согласованную позицию, поддержали доводы апелляционных жалоб, на основании
которых просили об отмене обжалуемого приговора и вынесении оправдательного
приговора;
- прокурор Чубарова О.В. возражала против доводов
апелляционных жалоб, обосновав их несостоятельность, просила приговор оставить
без изменения.
Проверив материалы дела, заслушав выступления участников
процесса, обсудив доводы апелляционных жалоб, судебная коллегия считает, что
обжалуемый приговор является законным, обоснованным и справедливым.
Выводы суда первой инстанции о виновности Гусева А.А. в
совершении вышеуказанного преступления соответствуют фактическим
обстоятельствам, установленным по делу, и основаны на достаточной совокупности
всесторонне исследованных в ходе судебного разбирательства допустимых
доказательств, которым суд в соответствии со ст. 88 УПК РФ дал в приговоре
надлежащую оценку.
Вопреки утверждениям апелляционных жалоб, доводы осужденного
и стороны защиты о непричастности Гусева А.А. к открытому хищению имущества
потерпевшей Я*** Г.И., совершенному с применением насилия, не опасного для
жизни и здоровья, выдвигаемом алиби, согласно которого во время
инкриминируемого преступления Гусев А.А. пребывал в г. ***, а также
недостоверности показаний потерпевшей, свидетелей стороны обвинения, эксперта,
проводившего судебные биологические экспертизы, недопустимости в качестве
доказательств этих судебных биологических экспертиз и ряда иных доказательств,
взятых судом в основу выводов о виновности осужденного, всесторонне проверены
судом и не нашли своего объективного подтверждения.
Так, из показаний потерпевшей Я*** Г.И. следует, что вечером
9 мая 2024 года при ее возвращении домой около дома № ***, ранее незнакомым ей
молодым человеком в отношении нее был совершен насильственный грабеж. Сначала
этот молодой человек шел ей на встречу, был в кепке, которую стал опускать на
глаза, а после того, как прошел мимо, окликнул ее, чтобы она подождала. После
этого он настиг ее, толкнул в спину, отчего она упала на колени,
непосредственно после этого нападавший стал вырывать у нее из рук сумку,
высказывая требования ее передачи, вырвал сумку, после чего побежал в сторону
домов *** и *** по ул. ***. От падения у нее образовались повреждения коленей,
ссадины на руках. В похищенной сумке находились денежные средства в сумме
95 000 рублей, мобильный телефон, а также иные предметы и документы. После
этого о случившемся она сообщила своему сыну Я*** И.Р., после прибытия которого
на место происшествия они обнаружили по направлению, в котором убежал
нападавший, часть вещей, находившихся ранее в похищенной сумке, прохожие
вызвали сотрудников полиции. 10 мая 2024 года на телефоны близких лиц пришли
СМС о включении ее телефона, после чего сотрудники полиции привезли ее сумку и
телефон, обнаруженные на улице незнакомым мужчиной (как установлено по делу - Г*** А.А.). Сумку и телефон изъяли для
проведения экспертиз, впоследствии вернули их.
В июне 2024 года по фотографии, она опознала лицо, ограбившее
ее, которым оказался Гусев А.А. Для опознания ей предъявлялись фотографии
нескольких лиц, среди которых были и фотографии Гусева А.А. Очная ставка с
Гусевым А.А. проводилась в сентябре 2024 года, в кабинете находились она,
следователь, Гусев и адвокат. В протоколе опознания по фотографии указано, что
она опознает Гусева А.А., в том числе и по глазам, однако это указано неверно,
так как глаз напавшего она не видела, на глаза у него была надвинута кепка.
При этом потерпевшая также сообщила, что перед проведением
очной ставки Гусев А.А. ей сказал, что именно он совершил хищение ее имущества.
Данные показания потерпевшей об обстоятельствах совершенного
в отношении нее преступления согласуются также и с другими доказательствами, в
том числе с показаниями свидетелей Я*** И.Р. и С*** Д.Р., прибывших на место
происшествия непосредственно после совершения преступления, протоколом осмотра
места происшествия, содержанием протокола предъявления лица для опознания,
согласно которому потерпевшая опознала по фотографии именно Гусева А.А. как
лицо, совершившее в отношении нее насильственный грабеж, что она же подтвердила
в ходе очной ставки с Гусевым А.А., а также непосредственно в судебном
заседании.
Об обстоятельствах обнаружения 10 мая 2024 года на улице
женской сумки и мобильного телефона дал подробные показания свидетель Г***
А.А., подтвердивший, что он включил данный телефон, после чего на него стали
поступать звонки, с ним связались сотрудники полиции и сообщили о необходимости
выдать данный телефон им, что он и сделал, а также указал местонахождение
женской сумки, которая также была изъята сотрудниками полиции.
Свидетель Г*** Р.Н., являющийся оперуполномоченным ОУР МО
МВД России «***», дал показания об осуществлявшихся первоначальных
оперативно-розыскных мероприятиях по установлению лица, совершившего грабеж в
отношении потерпевшей Я*** Г.И., в ходе которых в ЭКЦ были получены
предварительные сведения о том, что на похищенной сумке и на упаковке салфеток,
находившейся в этой сумке, были обнаружены следы ДНК, принадлежащие Гусеву
А.А., который впоследствии был объявлен в розыск, в результате которого
задержан.
Эти доказательства, в том числе показания потерпевшей,
вышеуказанных свидетелей стороны обвинения существенных противоречий, которые
могли бы означать их недостоверность, не содержат.
Кроме этого, причастность к данному преступлению именно
Гусева А.А. подтверждается также и результатами судебных биологических
экспертиз, согласно которым, исходя также из результатов проверки обнаруженного
ДНК-профиля по федеральной базе данных геномной информации, установлено
совпадение с ДНК-профилем Гусева А.А., смешанные следы пота, обнаруженные на
пачке с влажными салфетками, ручке сумки произошли от Я*** И.Р. и Гусева А.А. в
результате смешения биологических следов.
Доводы стороны защиты о недопустимости проведенных по
настоящему делу судебных биологических экспертиз своего объективного
подтверждения не нашли, опровергаются, в частности, показаниями допрошенного
судом эксперта Л*** Н.Р., проводившей данные экспертизы, согласно которым
первичная судебная биологическая экспертизы (заключение эксперта Э3/489)
фактически была начата в 19 часов 40 минут 10 мая 2024 года, производство
экспертизы имело срочный характер, чем и обусловлена работа эксперта в
праздничные дни, этим же объясняется более поздняя ее формальная регистрация в
экспертном учреждении и указание неверной даты и времени начала ее
производства, что вызвано несущественной организационной несогласованностью при
составлении соответствующей документации, а не связано с какими-либо
злонамеренными действиями, направленными на фальсификацию доказательств.
В этой связи судом правильно отмечено, что, вопреки доводам
стороны защиты, образцы для проведения экспертного исследования получены в
установленном законом порядке, о чем свидетельствуют исследованные
доказательства.
Незамедлительное предоставление сведений оперативным
сотрудникам правоохранительных органов о совпадении обнаруженных следов с
зарегистрированными в базе данных образцами Гусева А.А. не запрещено законом,
обусловлено было осуществлением оперативно-розыскной деятельности по
установлению лица, совершившего преступление, что каким-либо образом не ставит
под сомнение достоверность и допустимость заключения эксперта.
Для проведения этой первичной экспертизы эксперту были
представлены влажные салфетки и женская сумка, а также другие предметы и
образцы для сравнительного исследования именно 10 мая 2024 года, экспертиза
проводилась в срочном порядке и в этот же день были получены ДНК-профили
следов, после загрузки которых в базу данных выявлено совпадение следов с
ДНК-профилем Гусева А.А. Итоговое заключение экспертизы было оформлено по
окончательным результатам исследования.
Более того, после задержания Гусева А.А. в ходе
дополнительной судебной биологической экспертизы также исследовались образцы
буккального эпителия, полученные непосредственно у Гусева А.А., в итоге выводы
первоначальной экспертизы также нашли свое подтверждение.
Доводы стороны защиты о недопустимости заключений
биологических экспертиз в связи с тем, что защитник и Гусев А.А. не были
ознакомлены с постановлениями о назначении экспертиз и с заключениями эксперта,
не являются основанием для исключения из числа доказательств заключений
указанных экспертиз, поскольку противоречат материалам уголовного дела,
Относительно же первичного заключения судебной биологической
экспертизы Э3/489 суд обоснованно отметил, что доводы стороны защиты о более
позднем получении образцов для исследования опровергаются показаниями эксперта
Л*** Н.Р., показавшей о фактическом начале экспертизы в 19 часов 40 минут 10
мая 2024 года и получении в этот же день первичных результатов ДНК-профиля и,
наряду с этим, отдельного определения вида следов более длительным
исследованием.
Следует отметить, что Гусев А.А. и его защитник ознакомлены
в полном объеме с материалами уголовного дела. Каких либо ходатайств о
постановке на разрешение эксперта дополнительных вопросов, либо о назначении
повторной экспертизы в ином учреждении, Гусевым А.А. и его защитником ранее не
заявлялось, а лишь заявлялись ходатайств о признании недопустимыми заключений
судебных биологических экспертиз.
Вопреки доводам стороны защиты, оттиски печати ЭКЦ на упаковке
вещественных доказательств при осмотре вещественных доказательств имелись, как
и соответствующие сопроводительные бирки. По делу отсутствуют основания
полагать о фальсификации изъятых сравнительных образцов, а также объектов
экспертных исследований, незаконных манипуляциях с ними, как не имеется
каких-либо оснований сомневаться в принадлежности являющейся объектом
исследования женской сумки именно потерпевшей Я*** Г.И., что объективно
установлено по делу.
Заключения судебных биологических экспертиз оформлены
надлежащим образом и отвечает требованиям ст. 204 УПК РФ, являются полными,
научно-обоснованным, противоречий не содержат. Экспертизы проведена
квалифицированным экспертом, имеющим достаточный опыт работы в области
производства соответствующих судебных экспертиз.
Эксперт в установленном порядке предупреждался об уголовной
ответственности за дачу заведомо ложного заключения, эксперту разъяснены
процессуальные права и обязанности, предусмотренные ст. 57 УПК РФ.
Что же касается приобщенного к материалам дела и
исследованного судебной коллегией по ходатайству стороны защиты заключения
специалиста (рецензии) № 21220 от 5 мая 2025 года, в котором делаются выводы о
производстве экспертиз с многочисленными нарушениями, что требует, по мнение
авторов такого заключения, назначения повторной судебной экспертизы, то оно не
подвергает сомнению допустимость вышеуказанных заключений судебных
биологических экспертиз.
Так, согласно ст. 58 УПК РФ специалист – это лицо,
обладающее специальными знаниями, привлекаемое к участию в процессуальных
действиях в порядке, установленном настоящим Кодексом, для содействия в
обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применении
технических средств в исследовании материалов уголовного дела, для постановки вопросов
эксперту, а также для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его
профессиональную компетенцию.
В силу правовой позиции Конституционного Суда РФ, выраженной
в ряде его решений, в том числе в Определениях от 25 апреля 2019 года № 1188-О,
от 28 сентября 2021 года № 2082-О и от 29 сентября 2022 года № 2233-О, в
соответствии с УПК РФ специалист как лицо, обладающее специальными знаниями,
привлекается к участию в процессуальных действиях и участвует в них не
произвольно, а лишь в целях и в порядке, установленных этим Кодексом, в том
числе его стст. 58, 164, 168 и 270, для содействия в обнаружении, закреплении и
изъятии предметов и документов, применении технических средств в исследовании
материалов уголовного дела, для постановки вопросов эксперту, а также для
разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную
компетенцию. Никаких иных полномочий специалиста, в том числе по оценке
экспертных заключений, их допустимости в качестве доказательств, по вопросам
права, подлежащих разрешению судом, проведению схожих с экспертизой
исследований, УПК РФ не предусматривает. Заключение специалиста относительно
подлежащих установлению экспертным исследованиям обстоятельствам не могут
подменять заключение эксперта, если оно требуется по делу, а потому и не
равнозначно последнему, поскольку иное приводило бы к подмене процессуальных
действий, к отступлению от вытекающего из принципа юридического равенства
единого порядка привлечения к участию в деле специалиста, производства судебных
экспертиз, проверки и оценки допустимости доказательств.
По смыслу положений пункта 1 постановления Пленума
Верховного Суда РФ от 21 декабря 2010 года № 28 «О судебной экспертизе по
уголовным делам» привлечение к участию в судебном разбирательстве специалиста в
предусмотренном ч. 3 ст. 80 УПК РФ порядке является возможным только если в
случае, когда для разрешения возникших в ходе производства по уголовному делу
вопросов не требуется проведения судебной экспертизы.
Согласно же материалам дела авторы заключения к участию в
следственных и иных процессуальных действиях в рамках производства по
уголовному делу для выполнения функций специалистов, предусмотренных ст. 58 УПК
РФ, не привлекались, экспертные исследования не проводили, руководствуясь в
своих выводах лишь представленными им стороной защиты копиями материалов
уголовного дела, лишь высказали свое личное субъективное мнение о качестве
судебной экспертизы, о чем прямо свидетельствует и именование составленного им
документа рецензией. Вместе с тем авторы такой рецензии не отнесены к числу тех
субъектов уголовно-процессуальных отношений, круг которых определен ст. 88 УПК
РФ, которые полномочны давать оценку доказательствам.
Содержащиеся в таком заключении (рецензии) суждения по своей
сути направлены не на выяснение обстоятельств, требующих специальных познаний,
а на переоценку заключений судебных биологических экспертиз, проведенных в
установленном законом порядке в рамках предварительного расследования
настоящего уголовного дела, а на признание их недопустимыми доказательствами,
тогда как оценка экспертных заключений на предмет их допустимости является
исключительной прерогативой суда.
При изложенных данных у судебной коллегии не имеется
правовых оснований к признанию авторов представленного стороной защиты
заключения (рецензии) специалистами, тем более полномочными давать оценку
результатам экспертных исследований, признанных судом допустимыми
доказательствами ввиду их проведения в полном соответствии с установленными
законом требованиями.
Оценка же всем доказательствам, в том числе и заключениям
судебных биологических экспертиз, с точки зрения их достоверности, была дана
судом, на основе которых им и были установлены фактические обстоятельства дела.
Соглашаясь с выводами суда первой инстанции, судебная коллегия также не находит
оснований для признания заключений экспертиз недопустимыми доказательствами,
полагая также об отсутствии оснований для проведения повторных экспертиз.
Относительно доводов стороны защиты о недопустимости в
качестве доказательства протокола опознания потерпевшей по фотографии лица,
совершившего в отношении нее преступление, судебная коллегия полагает, что
существенных нарушений при производстве данного следственного действия допущено
не было, отмечая, что потерпевшая также и в судебном заседании подтвердила
изложенные в указанном протоколе сведения, подтвердив, что именно Гусев А.А.
совершил в отношении нее грабеж.
Противоречия относительно указания в протоколе опознания
потерпевшей Гусева А.А. по глазам, устранено судом. Порядок производства опознания
по фотографии участвующим лицам разъяснен, о чем в протоколе опознания имеются
их подписи. В указанной части доводы стороны защиты не основаны на материалах
дела. Доводы Гусева А.А. о существенном различии фотографий, предъявленных на
опознание лиц, являются лишь его субъективным мнением.
Вопреки доводам стороны защиты, каких-либо видеозаписей
камер наблюдения с дома возле места совершения преступления, в качестве
доказательств по делу не приводилось, по сообщению органа расследования такие
записи не изымались. Ссылки стороны защиты на показания потерпевшей о
предоставлении ей фотографий с соответствующей видеозаписи не ставят под
сомнение в целом выводы суда о
виновности Гусева А.А.. основанные на достаточной совокупности исследованных
доказательств. Следственные действия, связанные с изъятием у свидетеля Г***
А.А. телефона и женской сумки, проведены с использованием технических средств и
также являются допустимыми доказательствами, как и протокол осмотра места
происшествия, протоколы выемок.
Вопреки утверждениям апелляционных жалоб, судом тщательно
проверены и доводы стороны защиты об алиби Гусева А.А., которое не нашло своего
подтверждения и полностью опровергается вышеуказанными, а также иными
доказательствами, представленными стороной обвинения, взятыми в основу выводов
о виновности осужденного и приведенными в приговоре.
В этой связи судом правильно оценены и отвергнуты доводы
стороны защиты о том, что во время совершения вышеуказанного преступления Гусев
А.А. находился в г. ***, поскольку они основаны на показаниях свидетелей защиты
А*** А.А., Ч*** О.А., Ч*** М.А., Г*** М.М., Г*** А.С., Г*** Я.А., К*** А.Ю. и М***
А.З., являющихся друзьями, близкими и родственниками либо знакомыми Гусева А.А.
либо знакомыми свидетелей защиты. Их показания, в целом сводящиеся к тому, что
9 мая 2024 года Гусев А.А. находился в г. ***, опровергаются совокупностью
доказательств, представленных стороной обвинения и не соответствуют фактическим
обстоятельствам, установленным по настоящему делу, даны, как верно указано
судом в приговоре, с целью содействия Гусеву А.А. избежать уголовной
ответственности.
Соглашаясь с мотивированными выводами, изложенными судом в
приговоре, судебная коллегия также полагает, что все иные доказательства
стороны защиты, в том числе фотографии, сведения о вызове такси в мобильном
приложении, также не опровергают возможности Гусева А.А. совершить преступление
в отношении Я*** Г.И., поскольку на фотографиях, относящихся, по утверждению
стороны защиты, к событиям 9 мая 2924
года, непосредственно Гусев А.А. отсутствует, а фотографии с рыбалки,
датированные 11 мая 2024 года, не исключают саму возможность нахождения Гусева
А.А. в г. *** 9 мая 2024 года, вызов же такси с использованием мобильного
приложения мог осуществляться и для иного лица, находящегося в г. ***,
независимо от местонахождения телефонного аппарата, с которого осуществлялся
такой вызов, и не может достоверно свидетельствовать, что на вызванном такси
передвигался именно Гусев А.А.
Не ставят под сомнение выводы суда о виновности Гусева А.А.
и его доводы о том, что не установлено,
каким образом он мог прибыть в г. ***, поскольку совокупность доказательств
подтверждает совершение именно им вышеуказанного преступления. Установленные
обстоятельства преступления говорят именно о наличии у Гусева А.А. корыстной
цели изъятия чужого имущества, в результате хищения в его распоряжении
оказались значительная сумма денежных средств, что также подтверждает наличие у
него уже непосредственно после совершения преступления возможности прибыть до
11 мая 2024 года в г. *** избранным им видом транспорта.
Доводы стороны защиты со ссылкой на детализацию соединений
абонентского номера +*** (судебная коллегия отмечает, что этот номер
зарегистрирован на Д*** В.Е.), которым якобы пользовался Гусев А.А., как
полагает судебная коллегия, также с достоверностью не свидетельствует о
нахождении 9 мая 2024 года Гусева А.А. в г. ***, поскольку не исключена
возможность использования этого номера другими лицами.
При этом доводы осужденного и стороны защиты о фальсификации
доказательств, в том числе недостоверности представленной ПАО «***» информации
о детализации соединений абонентского номера +*** (зарегистрирован также на
иное лицо, а не на Гусева А.А.), по которому имелась переадресация, в связи с
чем информацию о номере IMEI и базовых станциях, в зоне действия которых
регистрировался абонент, невозможно представить, какого-либо объективного
подтверждения не имеют, как не имеют такого подтверждения и доводы о
заинтересованности сотрудников правоохранительных органов в незаконном осуждении
Гусева А.А. Именно эти данные были представлены следователю в установленном
законом порядке по судебному решению.
Более того, как установлено судом, согласно детализация
абонентского номера +***, принадлежащего К*** А.Ю., и детализации по номеру +***,
абонент +*** находился 9 мая 2024 года в часовом поясе в отличии от абонента +***
на + 1 час от Москвы, что также опровергает алиби осужденного.
Таким образом, оценив указанные сведения в совокупности,
судебная коллегия приходит к выводу, что они не подтверждают алиби Гусева А.А.
и не ставят под сомнение выводы суда о его виновности, как и достоверность
показаний потерпевшей, свидетелей стороны обвинении, учитывая их
последовательность и непротиворечивость с другой совокупностью доказательств,
взятых судом в основу обвинительного приговора.
Доводы стороны защиты о том, что в предъявленном Гусеву А.А.
обвинении не содержится указания на применение им к потерпевшей насилия, не
опасного для жизни или здоровья, не препятствуют суду рассмотреть уголовное
дело по существу, поскольку все действия Гусева А.А. в обвинении подробно
описаны, в том числе и факт применения насилия к потерпевшей, а также
последствия применения такого насилия, приведена формулировка обвинения,
указывающая на совершение открытого хищения чужого имущества с применением
насилия, не опасного для жизни и здоровья, требования ст. 73 УПК РФ соблюдены,
предъявленное обвинение является конкретным.
Судебная коллегия соглашается с мотивированными выводами
суда о наличии в действиях Гусева А.А. квалифицирующего признака совершения
грабежа с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья, учитывая
установленные обстоятельства совершения преступления и наличие у потерпевшей
соответствующих телесных повреждений, установленных на основании судебной
медицинской экспертизы, на выводы которой суд обоснованно сослался в обжалуемом
приговоре. Эти действия осужденного, связанные с примененным насилием к
потерпевшей, были направлены на открытое изъятие чужого имущества, что
осознавалось как Гусевым А.А., так и потерпевшей.
Учитывая наличие достаточной совокупности доказательств,
свидетельствующих о виновности Гусева А.А., доводы апелляционных жалоб об
отсутствии сведений с камер наружного наблюдения, не ставят под сомнения
мотивированные выводы суда о совершении осужденным вышеуказанного преступления.
Проверка достоверности показаний потерпевшей, свидетелей
стороны обвинения и эксперта относится к
прерогативе суда при рассмотрении конкретного уголовного дела, в связи с чем
доводы о недостоверных показаний данных лиц сами по себе не порочат эти
доказательства.
Таким образом, доводы апелляционных жалоб в целом не нашли
своего объективного подтверждения и опровергаются всей совокупностью исследованных
доказательств, которым судом первой инстанции дана правильная оценка.
Суд первой инстанции, всесторонне оценив совокупность
исследованных доказательств, сделал верные выводы о виновности Гусева А.А. в
совершении инкриминированного ему преступления, а выдвигаемые им и стороной
защиты доводы судебная коллегия расценивает как стремление опорочить
достоверные доказательства стороны обвинения с целью избежать уголовной
ответственности.
При таких обстоятельствах действия осужденного Гусева А.А.
судом правильно квалифицированы по п. «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ.
Квалификация действий осужденного в приговоре мотивирована,
основана на совокупности исследованных доказательств, выводы суда соответствуют
фактическим обстоятельствам дела, каких-либо взаимоисключающих выводов при этом
не допущено. Оснований для иной квалификации не имеется.
Обвинительное заключение соответствует требованиям ст. 220
УПК РФ, обвинение является конкретным, оснований для возвращения уголовного
прокурору, предусмотренных ст. 237 УПК РФ, не имеется, в связи с чем также и
суд первой инстанции обоснованно не усмотрел данных оснований, мотивированно
отказав в удовлетворении заявленных ходатайств стороны защиты.
Обстоятельства совершенного преступления судом установлены
правильно, суд всесторонне оценил доказательства, исследованные в ходе
судебного следствия, в их совокупности, при этом указал основания, по которым
он принял одни доказательства и отверг другие.
Тот факт, что оценка доказательств, данная судом, не
совпадает с позицией осужденного и защитника, не свидетельствует о нарушении
судом требований уголовно-процессуального закона и не является основанием к
отмене обжалуемого приговора.
Из протокола судебного заседания и его аудиозаписи следует,
что в ходе судебного разбирательства было обеспечено равенство прав сторон,
которым суд создал необходимые условия для всестороннего и полного исследования
обстоятельств дела, обвинительного уклона судом допущено не было. Стороны, в
том числе непосредственно осужденный и его защитник, не были лишены возможности
представления и исследования доказательств.
Все доказательства исследованы судом по инициативе сторон,
заявленные ходатайства разрешены в установленном законом порядке, законность и
обоснованность принятых по ним судом решений не вызывает сомнений у судебной
коллегии.
Право на защиту Гусева А.А. нарушено не было, в том числе и
в ходе предварительного следствия. Его защита, как в ходе предварительного
следствия, так и в судебном заседании активно осуществлялась адвокатом,
занимавшим согласованную с подзащитным позицию по делу.
Подлежащие доказыванию обстоятельства, предусмотренные ст.
73 УПК РФ, установлены и в приговоре изложены правильно. Приговор постановлен в
соответствии с требованиями главы 39 УПК РФ, нарушений положений ст. 307 УПК
РФ, которые являлись бы основанием для отмены либо изменения приговора, не
допущено, доказательствам и доводам сторон дана надлежащая оценка. Отказ Гусева
А.А. от дачи показаний на первоначальном этапе расследования никоим образом не
расценивался в качестве подтверждения его виновности, судом лишь принято во
внимание, что об алиби было заявлено на более поздней стадии уголовного
судопроизводства, что не входит в явное противоречие с установленными по делу
обстоятельствами.
Судом сделан верный вывод о необходимости назначения
осужденному Гусеву А.А. наказания в виде реального лишения свободы.
Так, при назначении Гусеву А.А. наказания судом в полной
мере учтены характер и степень общественной опасности совершенного
преступления, влияние наказания на исправление осужденного и условия жизни его
семьи, сведения о его личности, имеющиеся смягчающие наказание обстоятельства,
перечисленные в приговоре, а также и отягчающее наказание в виде рецидива
преступлений.
Оснований для признания каких-либо иных смягчающих наказание
обстоятельств не имеется.
Исходя из совокупности всех установленных по делу
фактических обстоятельств, связанных, в том числе, с событиями совершенного
преступления и личностью осужденного, судебная коллегия полагает о
недостаточности исправительного воздействия в случае назначения наказания, не
связанного с лишением свободы.
Правовые основания для применения положений ч. 6 ст. 15, ст.
73 УК РФ отсутствуют, вид рецидива является опасным. Не имеется также и
оснований для назначения наказания с применением положений ч. 3 ст. 68, ст. 64
УК РФ, имеющаяся совокупность смягчающих наказание обстоятельств, не являющаяся
исключительной, в полной мере судом учтена при определении срока наказания в
виде лишения свободы.
Назначенное наказание является справедливым, соответствующим
обстоятельствам, тяжести совершенного преступления и личности осужденного, в
связи с чем смягчению не подлежит.
Судом также сделан верный вывод о том, что назначенное
наказание в виде лишения свободы осужденным подлежит отбыванию в исправительной
колонии строгого режима, что соответствует требованиям п. «в» ч. 1 ст. 58 УК
РФ, положения ст. 72 УК РФ применены правильно.
Решение в части взыскания с осужденного процессуальных
издержек является мотивированным и соответствует требованиям стст. 131, 132 УПК
РФ.
Существенных нарушений уголовно-процессуального закона,
влекущих отмену либо изменение приговора, не допущено.
На основании изложенного, руководствуясь стст. 389.13,
389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия
ОПРЕДЕЛИЛА:
приговор Димитровградского городского суда Ульяновской
области от 17 апреля 2025 года в
отношении Гусева Анатолия Алексеевича оставить без изменения, а апелляционные
жалобы – без удовлетворения.
Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном
порядке по правилам главы 47.1 УПК РФ в судебную коллегию по уголовным делам
Шестого кассационного суда общей юрисдикции путем подачи кассационной жалобы
или представления:
- в течение шести месяцев со дня вступления в законную силу
итогового судебного решения, а содержащимся под стражей осужденным – в тот же
срок со дня вручения ему копии такого вступившего в законную силу судебного
решения, - через суд первой инстанции для рассмотрения в предусмотренном
статьями 401.7 и 401.8 УПК РФ порядке;
- по истечении вышеуказанного срока – непосредственно в суд
кассационной инстанции для рассмотрения в предусмотренном статьями
401.10-401.12 УПК РФ порядке.
Лицо, в отношении которого вынесено итоговое судебное
решение, вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом
кассационной инстанции.
Председательствующий
Судьи
