УЛЬЯНОВСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД
73RS0003-01-2024-004159-25 Судья Надршина Т.И.
Дело № 33-3036/2025
А П Е Л Л Я Ц И О Н Н О
Е О П Р Е Д Е Л Е Н И Е
город Ульяновск
29 июля 2025 года
Судебная коллегия по гражданским делам Ульяновского
областного суда в составе:
председательствующего Федоровой Л.Г.
судей Санатулловой Ю.Р., Максимова М.Н.
при секретаре Забураеве Н.Ю.
рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционные
жалобы Рузанкиной Татьяны Николаевны, Государственного учреждения
здравоохранения «Областной клинический онкологический диспансер» на решение
Железнодорожного районного суда города Ульяновска от 26 февраля 2025 года, с
учетом определения того же суда от 14 мая 2025 года об исправлении описки, по
гражданскому делу № 2-14/2025, по которому постановлено:
исковые
требования Рузанкиной Татьяны Николаевны к Государственному учреждению
здравоохранения «Областной клинический онкологический диспансер» о взыскании
компенсации морального вреда, удовлетворить частично.
Взыскать с Государственного учреждения здравоохранения
«Областной клинический онкологический диспансер» (ИНН *** в пользу Рузанкиной
Татьяны Николаевны (паспорт серии ***) компенсацию морального вреда в размере
200 000 (двести тысяч) рублей 00 копеек.
В
удовлетворении остальной части исковых требований Рузанкиной Татьяны Николаевны
к Государственному учреждению здравоохранения «Областной клинический
онкологический диспансер» о взыскании компенсации морального вреда, отказать.
Взыскать с Государственного учреждения здравоохранения
«Областной клинический онкологический диспансер» (ИНН ***) в пользу Частного
учреждения образовательной организации высшего образования «Медицинский
университет «Реавиз» (ИНН ***) расходы, связанные с проведением по делу
судебно-медицинской экспертизы в размере 170 100 (сто семьдесят тысяч сто) рублей 00 копеек.
Взыскать с Государственного учреждения здравоохранения
«Областной клинический онкологический диспансер» (ИНН ***) в доход местного
бюджета госпошлину в размере 3000 рублей 00 копеек.
Заслушав доклад судьи Федоровой
Л.Г., пояснения Рузанкиной Т.Н., поддержавшей доводы апелляционной жалобы,
заключение прокурора Пушистова В.В., полагавшего решение суда законным и
обоснованным, судебная коллегия
у с т а н о в и л а:
Рузанкина
Т.Н. обратилась в суд с иском к Государственному учреждению здравоохранения
«Областной клинический онкологический диспансер» (далее по тексту ГУЗ «ОКОД») о
взыскании компенсации морального вреда.
Требования
мотивированы тем, что истица является матерью *** года рождения, который
скончался ***. *** имел заболевание ***, состояние после оперативного удаления ***.
В справке о смерти указано, что причиной смерти явилась ***. Кроме того, ее
сына уронили в ГУЗ «ОКОД» в рентген кабинете и вследствие данного падения он
получил ***. По данному факту в следственном отделе ОМВД России по
Железнодорожному району г.Ульяновска расследуется уголовное дело №***,
возбужденное по ч.1 ст.118 УК РФ по факту причинения тяжкого вреда здоровью по
неосторожности ***. По данному
уголовному делу Рузанкина Т.Н. признана потерпевшей. В ходе расследования
уголовного дела проведена судебно-медицинская экспертиза в ГУЗ «УОБСМЭ»
причиной смерти указано *** заболевание (заключение №*** от 12.04.2023).
Согласно результатам мультидисциплинарной внеплановой целевой экспертизы
качества медицинской помощи проведенной в АО «Страховая компания Согаз-Мед»
выявлены нарушения качества оказания медицинской помощи, а именно
несвоевременное и ненадлежащее выполнение диагностических лечебных мероприятий,
оперативных вмешательств, отсутствие в медицинской документации некоторых видов
сведений. Считает, что в период оказания лечения *** на всех этапах установлены
нарушения. Она является близким родственником умершего (матерью) и полагает,
что имеет право на возмещение компенсации морального вреда в связи со смертью
сына с лечебного учреждения ГУЗ «ОКОД», так как трагедия произошла из-за
действия врачей в результате их ошибок и некачественного оказания медицинской
помощи.
Истица
просила взыскать с ответчика в свою пользу компенсацию морального вреда в размере
1 000 000 рублей.
Судом
к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных
требований относительно предмета спора, были привлечены Министерство здравоохранения Ульяновской
области, Министерство здравоохранения Российской Федерации, АО «Страховая
компания «Согаз-Мед», Подъячева О.А., Осипова А.Ю., Аксенова К.А., Сафиуллова
Н.В., Нилова О.С.
Рассмотрев по существу заявленные требования, суд принял
вышеприведенное решение.
В апелляционной жалобе Рузанкина Т.Н. не соглашается с
решением суда, просит его изменить, принять новый судебный акт об
удовлетворении заявленных требований.
В обоснование доводов жалобы указывает, что
судом не учтены страдания которые испытывает она в связи со смертью сына, в
связи с чем ухудшилось ее здоровье, появились проблемы ***, которые напрямую
связаны со стрессом, два раза она проходила лечение в *** участились ***. Суду
необходимо было учесть не только халатность медиков, но и намеренный и
осознанный отказ в помощи больному. Не учтены страдания, которые испытывал ее
сын, ему необходимо было пройти 1-2 курса лечения после удаления ***, отказ в
лечении сыграл отрицательную роль, было потеряно два месяца времени. При
проведении МРТ 08.02.2022 в ГУЗ «ОКОД»
его уронили, сломали ***, не оказали помощь, медсестра, которая была на МРТ,
уволилась с работы. Не согласна с заключением судебно-медицинской экспертизы, с
тем, что упущенное время не играет роли для *** больного, не влияет на течение
его болезни. Для больного с данным *** заболеванием важна химиотерапия с
применением ***, именно этот препарат влияет на выживаемость больного и на
продление его жизни, также не замечен был месяц упущенного времени, когда у ее
сына случился рецидив 26.01.2022, в связи с чем необходимо было срочно
назначить курс химиотерапии, а врачи
этого не сделали. Эксперты не заметили, что лечение было проведено неполно,
заключение экспертов является поверхностным. У сына повышалась температура, но
курс антибиотиков ему проведен не был. Врачи не назначали ему дополнительного,
восстанавливающего и поддерживающего лечения, реабилитации не предлагали, не
направили на обследование ***, не назначили
лекарственных препаратов от ***, выписывали его в любом состоянии. Кроме
того, судом перед экспертами не были поставлены вопросы, указанные ею на двух
тетрадных листах, что является ее субъективным правом.
В апелляционной жалобе ГУЗ «Областной
клинический онкологический диспансер» просит решение отменить, принять новый
судебный акт об отказе в удовлетворении заявленных требований.
В обоснование доводов апелляционной жалобы
указано, что дефекты оказания медицинской помощи в виде запоздалого начала 4 и
5 курсов *** химиотерапии и отсутствия в информированном добровольном согласии
на госпитализацию подписи *** или его законного представителя не привели к
возникновению у него *** или ее осложнений, а также не оказали активного
влияния на их прогрессирование. В этой связи ни прямой, ни косвенной
причинно-следственной связи между перечисленными дефектами и наступлением
смерти *** не имеется. Причиной смерти явился объективный фактор (***). Смерть
пациента наступила вследствие прогрессирования *** заболевания, что является
объективным медицинским фактом, не зависящим от воли третьих лиц.
Оказанные медицинские услуги ***
проводились в соответствии с порядком оказания медицинской помощи, на основании
действующих клинических рекомендаций, с учетом стандартов медицинской помощи.
Страдания близких- следствие утраты, а не чьих –либо противоправных действий.
Смерть пациента обусловлена естественным течением *** заболевания, медицинская
помощь оказывалась надлежащим образом, причинно-следственная связь между
смертью и страданиями отсутствует.
Судебная коллегия полагает возможным рассмотреть дело в
отсутствие неявившихся лиц, извещенных о месте и времени судебного
разбирательства судом апелляционной инстанции надлежащим образом.
В соответствии с ч.1 ст. 327.1 Гражданского процессуального
кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции рассматривает дело в
пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе.
Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб,
судебная коллегия приходит к следующему.
Статьей
2 Конституции Российской Федерации установлено, что человек, его права и
свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод
человека и гражданина - обязанность государства.
В части
1 статьи 17 Конституции Российской Федерации закреплено, что в Российской
Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина
согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в
соответствии с Конституцией Российской Федерации.
Согласно
части 2 статьи 17 Конституции Российской Федерации основные права и свободы
человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения.
В
соответствии со статьей 18 Конституции Российской Федерации права и свободы
человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют
смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и
исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием.
Каждый
имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в
государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается
гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых
взносов, других поступлений (часть 1 статьи 41 Конституции Российской
Федерации).
Таким
образом, здоровье как неотъемлемое и неотчуждаемое благо, принадлежащее
человеку от рождения и охраняемое государством, Конституция Российской
Федерации относит к числу конституционно значимых ценностей, гарантируя каждому
право на охрану здоровья, медицинскую и социальную помощь.
Базовым
нормативным правовым актом, регулирующим отношения в сфере охраны здоровья граждан
в Российской Федерации, является Федеральный закон от 21 ноября 2011 года №
323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее -
Федеральный закон «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).
Согласно
пункту 1 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в
Российской Федерации» здоровье - это состояние физического, психического и
социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также
расстройства функций органов и систем организма.
Охрана
здоровья граждан - система мер политического, экономического, правового,
социального, научного, медицинского, в том числе
санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых
органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной
власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления,
организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях
профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического
здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни,
предоставления ему медицинской помощи (пункт 2 статьи 2 Федерального закона «Об
основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).
В
силу статьи 4 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в
Российской Федерации» к основным принципам охраны здоровья относятся, в
частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение
связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов
пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов
государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц
организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и
качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской
помощи.
Медицинская
помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или)
восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг (пункт
3 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской
Федерации»).
В
соответствии со статьей 18 Федерального закона «Об основах охраны здоровья
граждан в Российской Федерации» каждый имеет право на охрану здоровья.
Право
на охрану здоровья обеспечивается охраной окружающей среды, созданием
безопасных условий труда, благоприятных условий труда, быта, отдыха, воспитания
и обучения граждан, производством и реализацией продуктов питания
соответствующего качества, качественных, безопасных и доступных лекарственных
препаратов, а также оказанием доступной и качественной медицинской помощи.
Каждый
имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без
взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного
оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских
услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного
медицинского страхования (части 1, 2 статьи 19 Федерального закона «Об основах
охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).
В пункте
21 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в
Российской Федерации» определено, что качество медицинской помощи - это
совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской
помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и
реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения
запланированного результата.
Медицинская
помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической
апробации, организуется и оказывается в соответствии с положением об
организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое
утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; в
соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным
федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на
территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; на основе
клинических рекомендаций; с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых
уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (часть 1 статьи 37
Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской
Федерации»).
Критерии
оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Федерального
закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» формируются
по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков
оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических
рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи,
разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого
Федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом
исполнительной власти.
Медицинские
организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут
ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за
нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью
при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или)
здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими
организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской
Федерации (части 2 и 3 статьи 98 Федерального закона «Об основах охраны
здоровья граждан в Российской Федерации»).
Пунктом
2 статьи 2 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что
неотчуждаемые права и свободы человека и другие нематериальные блага защищаются
гражданским законодательством, если иное не вытекает из существа этих
нематериальных благ.
Пунктом
1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и
здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя,
деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища,
личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания
и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага,
принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и
непередаваемы иным способом.
В
соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если
гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания)
действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на
принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях,
предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной
компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального
вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания
обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных
страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому
причинен вред.
Согласно
пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей
общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред,
причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный
имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом,
причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда,
если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть
предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.
В
соответствии с пунктом 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации
юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при
исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.
В
силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и
размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами,
предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской
Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.
В
соответствии с пунктом 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации
размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от
характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также
степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием
возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться
требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных
страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был
причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.
Согласно
пункту 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15
ноября 2022 года № 33 «О практике применения судами норм о компенсации
морального вреда» (далее по тексту - постановление Пленума Верховного Суда
Российской Федерации от 15 ноября 2022 года № 33) под моральным вредом
понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями
(бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу
закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права
(например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную
неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну,
честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых
отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу
передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно
распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и
профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и
гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану
здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на
защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право
авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора
результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные
права гражданина.
Пунктом
12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022
года № 33 предусмотрено, что обязанность компенсации морального вреда может
быть возложена судом на причинителя вреда при наличии предусмотренных законом
оснований и условий применения данной меры гражданско-правовой ответственности,
а именно: физических или нравственных страданий потерпевшего; неправомерных
действий (бездействия) причинителя вреда; причинной связи между неправомерными
действиями (бездействием) и моральным вредом; вины причинителя вреда (статьи
151, 1064, 1099 и 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации).
В
соответствии с пунктом 14 постановления Пленума Верховного Суда Российской
Федерации от 15 ноября 2022 года № 33 под физическими страданиями следует
понимать физическую боль, связанную с причинением увечья, иным повреждением
здоровья, либо заболевание, в том числе перенесенное в результате нравственных
страданий, ограничение возможности передвижения вследствие повреждения
здоровья, неблагоприятные ощущения или болезненные симптомы, а под нравственными
страданиями - страдания, относящиеся к душевному неблагополучию (нарушению
душевного спокойствия) человека (чувства страха, унижения, беспомощности,
стыда, разочарования, осознание своей неполноценности из-за наличия
ограничений, обусловленных причинением увечья, переживания в связи с утратой
родственников, потерей работы, невозможностью продолжать активную общественную
жизнь, раскрытием семейной или врачебной тайны, распространением не
соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или
деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав и другие
негативные эмоции).
В пункте
20 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022
года № 33 закреплено, что моральный вред, причиненный работником при исполнении
трудовых (служебных, должностных) обязанностей, подлежит компенсации
работодателем (абзац первый пункта 1 статьи 1068 Гражданского кодекса
Российской Федерации).
Суду
при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из статей 151, 1101
Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающих общие принципы
определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить
конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью
причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными
особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические
обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости,
соразмерности компенсации последствиям нарушения прав. При этом соответствующие
мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном
постановлении (пункт 25 постановления Пленума Верховного
Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года № 33).
Определяя
размер компенсации морального вреда, суду необходимо, в частности, установить,
какие конкретно действия или бездействие причинителя вреда привели к нарушению
личных неимущественных прав заявителя или явились посягательством на
принадлежащие ему нематериальные блага и имеется ли причинная связь между
действиями (бездействием) причинителя вреда и наступившими негативными
последствиями, форму и степень вины причинителя вреда и полноту мер, принятых
им для снижения (исключения) вреда (пункт 26 постановления Пленума Верховного
Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года № 33).
Согласно
пункту 27 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15
ноября 2022 года № 33 тяжесть причиненных потерпевшему физических и
нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания
фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые
обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий. При определении
размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в
частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего,
которым причинен вред (например, характер родственных связей между потерпевшим
и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность,
масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с
учетом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом,
носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в
присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении
вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в
отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий,
определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья,
длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости
утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения
потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа
жизни.
Согласно
пункту 30 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15
ноября 2022 года № 33 при определении размера компенсации морального вреда
судом должны учитываться требования разумности и справедливости (пункт 2 статьи
1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).
В пунктом
48 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022
года № 33 даны разъяснения о том, что медицинские организации, медицинские и
фармацевтические работники государственной, муниципальной и частной систем
здравоохранения несут ответственность за нарушение прав граждан в сфере охраны
здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему
медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи и обязаны
компенсировать моральный вред, причиненный при некачественном оказании
медицинской помощи (статья 19 и части 2, 3 статьи 98 Федерального закона от 21
ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской
Федерации»).
Разрешая
требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие
некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности,
установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все
необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного
обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли
организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания
медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим
рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания
медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения
соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение
заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли
неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере
охраны здоровья.
При
этом на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для
освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в
частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей
установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи,
способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие
возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации
лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь,
избежать неблагоприятного исхода.
На
медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия
своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий
(бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.
Согласно
пункту 49 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15
ноября 2022 года № 33 требования о компенсации морального вреда в случае
нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или)
здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему
ненадлежащей медицинской помощи могут быть заявлены членами семьи такого
гражданина, если ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому гражданину
лично им (то есть членам семьи) причинены нравственные или физические страдания
вследствие нарушения принадлежащих лично им неимущественных прав и
нематериальных благ. Моральный вред в указанных случаях может выражаться, в
частности, в заболевании, перенесенном в результате нравственных страданий в
связи с утратой родственника вследствие некачественного оказания медицинской
помощи, переживаниях по поводу недооценки со стороны медицинских работников
тяжести его состояния, неправильного установления диагноза заболевания,
непринятия всех возможных мер для оказания пациенту необходимой и своевременной
помощи, которая могла бы позволить избежать неблагоприятного исхода,
переживаниях, обусловленных наблюдением за его страданиями или осознанием того
обстоятельства, что близкого человека можно было бы спасти оказанием надлежащей
медицинской помощи.
В пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда
Российской Федерации от 26 января 2010 года № 1 «О применении судами
гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам
вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» даны разъяснения о
том, что по общему правилу, установленному статьей 1064 Гражданского кодекса
Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо,
причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьей
1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя
вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить
сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт
увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также
доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу
закона обязанным возместить вред.
Как
разъяснено в пункте 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской
Федерации от 26 января 2010 года № 1 «О применении судами гражданского
законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие
причинения вреда жизни или здоровью гражданина», при рассмотрении дел о
компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности
членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства,
свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических и нравственных
страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера
компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не
является достаточным основанием для компенсации морального вреда. При
определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований
разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или
физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому
причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания
обстоятельств каждого дела.
Из
изложенного следует, что моральный вред - это нравственные или физические
страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие
гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых
законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится жизнь,
здоровье (состояние физического, психического и социального благополучия
человека), семейные и родственные связи. В случае причинения гражданину
морального вреда (физических или нравственных страданий) действиями,
нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие
гражданину нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность
денежной компенсации указанного вреда.
Право
на компенсацию морального вреда возникает при наличии предусмотренных законом
оснований и условий ответственности за причинение вреда, а именно физических
или нравственных страданий потерпевшего, то есть морального вреда как
последствия нарушения личных неимущественных прав или посягательства на иные
нематериальные блага, неправомерного действия (бездействия) причинителя вреда,
причинной связи между неправомерными действиями и моральным вредом, вины
причинителя вреда. Поскольку, предусматривая в качестве способа защиты
нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон (статьи 151, 1101
Гражданского кодекса Российской Федерации) устанавливает лишь общие принципы
для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о
компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные
незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных
потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными
особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические
обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости,
соразмерности компенсации последствиям нарушения прав как основополагающие
принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон. При этом
соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть
приведены в судебном постановлении.
Статьей
38 Конституции Российской Федерации и корреспондирующими ей нормами статьи 1
Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство,
отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства.
Семейное
законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных
отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности
перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства
кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами
семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав (пункт 1 статьи 1
Семейного кодекса Российской Федерации).
Из
нормативных положений Семейного кодекса Российской Федерации, статей 150, 151
Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что в случае нарушения прав
граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и здоровью гражданину
требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками
такого гражданина, другими близкими ему людьми.
Как следует из
материалов дела и установлено судом первой инстанции, Рузанкина Т.Н., *** года
рождения является матерью *** года рождения, умершего *** (л.д.8, т.1).
16.11.2018 ***
перенес ***. При дообследовании была выявлена ***.
Согласно
выписному эпикризу *** находился на стационарном лечении с 28.01.2019 по
07.02.2019 с диагнозом «***
31.01.2019
*** была выполнена операция по удалению ***, согласно гистологического
исследования – ***.
После
хирургического лечения в ***. получал амбулаторную медицинскую помощь в ***
В
период с 29.03.2019 по 22.05.2019 ***
03.06.2019
*** обращался за медицинской помощью в ГУЗ «Областной клинический
онкологический диспансер» для диспансерного наблюдения ***.
19.06.2019
*** был госпитализирован в ГУЗ
«Областной клинический онкологический диспансер» в химиотерапевтическое
отделение *** с диагнозом *** для прохождения 1 курса химеотерапии.
В период с
19.06.2019 по 30.03.2020 *** было проведено 10 курсов ***.
24.01.*** обратился ГУЗ «Областной клинический онкологический
диспансер» за медицинской помощью, с
жалобами на невозможность поднять ***; по данным МРТ от 2021 года
рецидива *** нет; общее состояние относительно удовлетворительное, нижняя ***.
На основании полученных данных, был выставлен диагноз: ***?». Для его уточнения
с целью исключения прогрессирования заболевания было назначено проведение МРТ
головного мозга в условиях ГУЗ ОКОД, УЗИ органов брюшной полости и забрюшинного
пространства, Эхо-КГ с последующей консультацией *** и явка с результатами пройденных
исследований.
26.01.2022 *** был
госпитализирован в химиотерапевтическое отделение ГУЗ ОКОД, 28.01.2022 он был
консультирован ***, рекомендована телемедицинская консультация ***, согласно
диагностического заключения по результатам телемедицинской консультации от
29.01.2022: необходимо дообследование – МРТ ***, очная консультация в
поликлинике центра с проведением *** консилиума.
01.02.2022 был проведен ***
консилиум ГУЗ ОКОД в составе ***, по его результатам рекомендована очная
консультация в *** для определения
дальнейшей тактики лечения. По результатам проведенного 08.02.2022 МРТ
головного мозга с контрастным усилением было выявлено объемное образование ***,
что свидетельствовало о продолженном росте ***.
08.02.2022 *** был выписан с
направлением на очную консультацию в *** Минздрава России с возможной
госпитализацией, рекомендована явка с результатом консультации к ***.
18.02.2022 *** был
консультирован в ***, рекомендовано проведение химиотерапии.
22.06.2022 с учетом
отрицательной динамики, выраженной в прогрессии *** по данным МРТ от
21.06.2022, а также ухудшением *** статуса, по решению консилиума ГУЗ ОКОД была
изменена схема химиотерапии. При госпитализации в химиотерапевтическое
отделение 22.06.2022 и 30.06.2022, после проведения необходимых лабораторных
анализов получил цикл химиолечения.
***. умер.
Медицинское
свидетельство о смерти было оформлено на основании предшествовавшего наблюдения
за *** то есть без проведения патологоанатомического или судебно-медицинского
вскрытия.
Согласно
представленной документации смерть *** наступила 22.07.2022 от ***.
Судом
первой инстанции по ходатайству истицы была назначена судебно-медицинская
экспертиза, производство которой поручено Частному учреждению образовательная
организация высшего образования «Медицинский университет «РЕАВИЗ».
Из заключения
судебно-медицинской экспертизы Медицинского университета «РЕАВИЗ» №*** следует,
что *** скончался ***. Без проведения патологоанатомического или
судебно-медицинского исследования на основании предшествующего наблюдения
врачом *** было выдано медицинское свидетельство о смерти №*** с диагнозом: ***
от 31.01.2019. Указанная в медицинском свидетельстве причина смерти ***
соответствует совокупности данных, изложенных в медицинских документах,
динамике клинического течения основного заболевания. За весь период оказания
медицинской помощи *** в ГУЗ «Областной клинический онкологический диспансер» с
2019 по 2022 установлены следующие дефекты при стационарном лечении в ГУЗ
«Областной клинический онкологический диспансер: дефект организации медицинской
помощи: запаздалое начало 4 и 5 курсов *** химиотерапии; дефект ведения
медицинской документации: - отсутствие в информированном добровольном согласии
на госпитализацию подписи *** или его законного представителя. Между
установленными дефектами оказания медицинской помощи и смертью *** прямой либо
косвенной причинно-следственной связи не устанавливается. Смерть *** состоит в
прямой причинно-следственной связи с имевшимся у него заболеванием – ***. Само
по себе данное заболевание по шкале ВОЗ имеет высшую *** – ***. Согласно
классификации RPA (RTOG), предназначенной для оценки прогноза при ***
центральной нервной системы, медиана выживаемости при данном виде ***
составляет 11 месяцев, выживаемость сроком 5 лет составляет около 3 %. Таким
образом, вероятность благоприятного исхода течения данного заболевания, даже
при отсутствии дефектов оказания медицинской помощи, практически исключена.
Эксперты отметили, что благодаря проведению комплексного лечения, включающего в
себя радикальное хирургическое вмешательство, лучевую и химиотерапию, хоть и
временно, но была достигнута ремиссия заболевания, что позволило продлить жизнь
*** практически на 4 года (л.д.4-80, т.3).
Доводы
о несогласии с заключением судебно-медицинской
экспертизы Медицинского университета «РЕАВИЗ» №*** не могут служить
основанием к отмене обжалуемого решения суда, поскольку направлены только на
оспаривание результатов судебной экспертизы, однако каких-либо бесспорных
доказательств проведения судебной экспертизы с нарушением соответствующих
методик и норм процессуального права, способных поставить под сомнение
достоверность ее результатов, истицей в материалы дела не представлено.
В
силу части 3 статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской
Федерации заключение эксперта для суда необязательно и оценивается судом по
правилам, установленным в статье 67 данного Кодекса. Несогласие суда с
заключением должно быть мотивировано в решении или определении суда.
Пунктом
7 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003
года № 23 «О судебном решении» разъяснено, что заключение эксперта, равно как и
другие доказательства по делу, не являются исключительными средствами
доказывания и должны оцениваться в совокупности со всеми имеющимися в деле
доказательствами (статья 67, часть 3 статьи 86 Гражданского процессуального
кодекса Российской Федерации). Оценка судом заключения должна быть полно
отражена в решении. При этом суду следует указывать, на чем основаны выводы
эксперта, приняты ли им во внимание все материалы, представленные на
экспертизу, и сделан ли им соответствующий анализ.
Оценивая
заключение судебной экспертизы, суд исходил из того, что выводы экспертов
основаны на объективном исследовании, которые согласуются между собой, в связи
с чем основания не доверять данному заключению отсутствуют. Заключение судебной
экспертизы в полной мере отвечает требованиям, предъявляемым законом к
заключению эксперта, их квалификация подтверждена соответствующими документами,
эксперты предупреждены об уголовной ответственности по статье 307 Уголовного
кодекса Российской Федерации.
Оснований
не согласиться с выводами судебной экспертизы у суда первой инстанции не
имелось.
Разрешая
спор по существу, суд первой инстанции, исследовав и оценив представленные в
дело доказательства по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса
Российской Федерации, пришел к выводу о наличии правовых оснований для
удовлетворения исковых требований Рузанкиной Т.Н. в части, в связи с чем
взыскал в пользу истца компенсацию морального вреда с ГУЗ «Областной
клинический онкологический диспансер» в
размере 200 000 рублей.
При этом, суд первой инстанции исходил из того, что в ходе
рассмотрения дела были установлены дефекты оказания медицинской помощи *** в частности запоздалого начала 4 и 5 курсов ***
химиотерапии и дефект ведения медицинской документации в виде отсутствия в
информированном добровольном согласии на госпитализацию подписи *** или его
законного представителя, а также то, что между установленными дефектами
оказания медицинской помощи и смертью *** не имеется прямой либо косвенной
причинно-следственной связи.
Определяя размер подлежащей взысканию компенсации морального
вреда, суд первой инстанции принял во внимание фактические обстоятельства дела,
степень и форму вины ответчика (выявленные дефекты оказания медицинской помощи,
которые не состоят в прямой причинно-следственной связи со смертью), характер и
степень нравственных переживаний истца, лишившейся сына, индивидуальные
особенности личности истца, возраст умершего, наличие у него онкологического
заболевания, а также требования разумности и справедливости.
Руководствуясь положениями статей 88, 94 Гражданского
процессуального кодекса Российской Федерации, суд первой инстанции взыскал с
ответчика в пользу экспертного учреждения Частное учреждение образовательной
организации высшего образования «Медицинский университет «Реавиз» расходы,
связанных с проведением по делу судебно-медицинской экспертизы в размере 170
100 руб., а также государственную пошлину в сумме 3000 руб. в доход местного
бюджета.
Приведенные в апелляционной жалобе ГУЗ «Областной
клинический онкологический диспансер» доводы об отсутствии правовых оснований
для возложения на лечебное учреждение гражданско-правовой ответственности по
возмещению Рузанкиной Т.Н. компенсации морального вреда ввиду недоказанности
вины в его причинении и в наступлении смерти ***., основаны на неверном,
ошибочном толковании норм материального права, а потому не влекут отмену
судебного постановления.
Как следует из исследовательской
части заключения экспертов, выбранный режим химиотерапии *** предусматривает
цикличность курса 28 дней (стандартный режим при ***). В связи с этим,
комиссией экспертов указано, что временные интервалы проведения МХТ в данном
случае составили соответственно 29, 28, 35, 39, 30, 28, 28, 30 и 31 день.
Следовательно, начало 4 и 5 курсов *** химиотерапии было запоздалым. В связи с
отсутствием в медицинских документах данных о наличии каких-либо ситуаций,
объясняющих отложение циклов, запоздалое начало 4 и 5 курсов *** химиотерапии
расценено как дефект организации оказания медицинской помощи (л.д.75, т.3).
Кроме того, согласно медицинской
карте стационарного больного №*** ГУЗ «Ульяновский областной онкологический
диспансер» *** 26.01.2022 был госпитализирован в химиотерапевтическое
отделение, между тем в информированном добровольном согласии на госпитализацию
подпись *** или его законного представителя отсутствует, что является дефектом
ведения медицинской документации (л.д.76, т.3).
Таким
образом, в ходе судебного разбирательства нашел подтверждение факт
ненадлежащего оказания сотрудниками ответчика медицинской помощи ***
выразившийся в запоздалом начале 4 и 5 курсов *** химиотерапии, установленном
дефекте ведения медицинской документации.
То обстоятельство, что в данном случае дефекты оказания медицинской
помощи не находятся в причинно-следственной связи со смертью *** учтены судом
первой инстанции при определении размера компенсации морального вреда, вместе с
тем вопреки доводам апелляционной жалобы
ответчика отсутствие прямой причинно-следственной связи между
недостатками (дефектами) медицинской помощи, оказанной пациенту, и наступившими
последствиями в виде смерти ***, не может являться основанием для отказа в
удовлетворении заявленных исковых требований.
Доводы апелляционной жалобы
Рузанкиной Т.Н. о том, что смерть ее сына *** наступила в результате ***
вследствие его падения в рентген кабинете, были предметом проверки суда первой
инстанции и не нашли своего подтверждения в ходе судебного
разбирательства.
При этом судом были исследованы
материалы уголовного дела (л.д.2-90, т.2), возбужденного по признакам
преступления, предусмотренного ч.1 ст. 118 УК РФ, заключение
судебно-медицинской экспертизы, выполненной *** на основании постановления
дознавателя ОД ОМВД России по Железнодорожному района г.Ульяновска в
соответствии с которым, из медицинской карты пациента, получающего медицинскую
помощь в амбулаторных условиях ГУЗ «ЦК МСЧ им. В.А. Егорова» следует, что
21.06.2022 на прием к врачу обратился *** года рождения с жалобами на боли в
области правого ***. Со слов травма бытовая, упал дома 20.06.2022, ударился
правым ***, травма *** от февраля 2022 года. У Рузанкина И.В. имелись следующие
повреждения: *** был выставлен предварительно (под вопросом), результатами
инструментальных методов исследований не подтвержден. Согласно представленной
документации смерть *** наступила *** от ***. Медицинское свидетельство о
смерти было оформлено на основании предшествовавшего наблюдения за Р*** то есть
без проведения патологоанатомического или судебно-медицинского вскрытия.
Учитывая, что *** не был подтвержден у *** при жизни инструментальными методами
исследования, то достоверно установить, имелось ли данное повреждение или нет,
возможно только по результатам судебно-медицинской экспертизы эксгумированного
трупа. Сам по себе *** не может явиться причиной смерти. При определенных
условиях, указанная травма может сопровождаться развитием ***, которые могут
явиться непосредственной причиной смерти. В представленной медицинской
документации отсутствуют сведения о наличии у *** состояний и ***, которые
могли бы явиться следствием *** *** в причинно-следственной связи со смертью ***
не состоят. Результаты клинического обследования
*** свидетельствуют о том, что установленные у него повреждения (***) могли
быть причинены в срок от нескольких минут до 3-х суток ко времени обращения ***
(дата и время обращения 21.06.2022 в 18.56), следовательно, они не могли быть
причинены в феврале 2022 года. *** образовались от действий тупого твердого
предмета, высказаться о характерных индивидуальных особенностях которого,
исходя из объективных данных, не представляется возможным. *** кратковременного
расстройства здоровья или незначительной стойкой утраты трудоспособности не повлекли, в связи с чем, расцениваются как
повреждения не причинившие вред здоровью (л.д.37-62,т.2).
Доводы апелляционной жалобы Рузанкиной Т.Н. о
необоснованно заниженном размере компенсации морального вреда, не
свидетельствуют о незаконности судебного решения в данной части, поскольку
размер компенсации морального вреда определен по правилам статей 151, 1101 ГК
РФ с учетом всех заслуживающих внимания обстоятельств причинения вреда, характера
и степени понесенных истцом нравственных страданий.
Гибель
близкого человека является необратимым обстоятельством, нарушающим психическое
благополучие родственников и членов семьи, неимущественное право на родственные
и семейные связи, подобная утрата, безусловно, является тяжелейшим событием в
жизни, неоспоримо причинившим нравственные страдания.
Ввиду
того, что данная категория дел носит оценочный характер, только суд вправе при
определении размера компенсации морального вреда, учитывая нормы закона, степень
вины ответчика, определить размер денежной компенсации морального вреда по
своему внутреннему убеждению, исходя из конкретных обстоятельств дела.
Таким
образом, мотивы, по которым суд первой инстанции пришел к своим выводам в части
размера компенсации морального вреда, исчерпывающе подробно приведены судом в
обжалуемом постановлении.
Судебная
коллегия соглашается с размером компенсации морального вреда, определенным
судом первой инстанции, и не усматривает
оснований для его увеличения, исходя из того, что такой размер
установлен судом первой инстанции с учетом требований разумности и
справедливости, степени нравственных и физических страданий, вины отвтчика,
выразившейся в недостатках оказания медицинской помощи *** которые установлены
заключением судебной медицинской экспертизы, судом первой инстанции при
рассмотрении настоящего дела не было допущено нарушений норм материального и
процессуального права.
При разрешении спора судом первой инстанции правильно
определены обстоятельства, имеющие значение для дела, правильно применены нормы
материального и процессуального права, выводы суда соответствуют установленным
по делу обстоятельствам.
В силу изложенного решение суда является правильным и отмене
по доводам апелляционных жалоб не подлежит.
Руководствуясь статьями 328, 329 Гражданского
процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия
о п р е д е л и л а:
решение Железнодорожного районного суда города Ульяновска от
26 февраля 2025 года, с учетом определения того же суда от 14 мая 2025 года об
исправлении описки, оставить без изменения, а апелляционные жалобы Рузанкиной
Татьяны Николаевны,
Государственного учреждения здравоохранения «Областной клинический
онкологический диспансер» - без удовлетворения.
Определение суда апелляционной инстанции вступает в законную
силу со дня его принятия.
Апелляционное определение может быть обжаловано в
кассационном порядке в Шестой кассационный суд общей юрисдикции (г. Самара) в
течение трех месяцев со дня изготовления мотивированного апелляционного
определения по правилам, установленным главой 41 Гражданского процессуального
кодекса Российской Федерации, через Железнодорожный
районный суд г.Ульяновска.
Председательствующий
Судьи
Мотивированное апелляционное определение изготовлено 8
августа 2025 года.
