УЛЬЯНОВСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД

 

Судья Иринеева М.А.                                                   73RS0013-01-2022-005291-44

Дело № 33-2136/2023

 

А П Е Л Л Я Ц И О Н Н О Е    О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

 

город Ульяновск                                                                                         24 мая 2023 года

 

Судебная коллегия по гражданским делам Ульяновского областного суда в составе:

председательствующего Мирясовой Н.Г.,

судей Карабанова А.С., Федоровой Л.Г.,

при секретаре Абдрахмановой Р.Н.,

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционную жалобу Хайдаровой Зульфии Мирасовны на решение Димитровградского городского суда Ульяновской области от 20 января 2023 года по гражданскому делу № 2-70/2023, по которому постановлено:

 

в удовлетворении исковых требований Хайдаровой Зульфии Мирасовны к Федеральному государственному бюджетному учреждению «Федеральный научно-клинический центр медицинской радиологии и онкологии» Федерального медико-биологического агентства России, клинической больнице №172 филиала №2 Федерального государственного бюджетного учреждения «Федеральный научно-клинический центр медицинской радиологии и онкологии» Федерального медико-биологического агентства России о признании незаконным протокола врачебной комиссии от 16 мая 2020 года на право получения единовременной страховой выплаты, признании права на получение  единовременной  страховой выплаты  в соответствии с Указом Президента РФ от  6 мая 2020 года № 313 «О предоставлении дополнительных страховых гарантий отдельным категориям медицинских работников», понуждении к выдаче справки, компенсации морального вреда отказать.

 

Заслушав доклад судьи Карабанова А.С., судебная коллегия,

 

У С Т А Н О В И Л А :

 

Хайдарова З.М. обратилась с иском в суд к Федеральному государственному бюджетному учреждению «Федеральный научно-клинический центр медицинской радиологии и онкологии» Федерального медико-биологического агентства (далее – ФГБУ ФНКЦРиО ФМБА России), клинической больнице № 172 филиал № 2 ФГБУ ФНКЦРиО ФМБА России о признании незаконным протокола врачебной комиссии, признании права на получение единовременной страховой выплаты, понуждении к выдаче справки, компенсации морального вреда.

В обосновании заявленных требований указано, что истец работает *** Детской поликлиники № 2 КБ №172 филиала №2 ФГБУ ФНКЦРиО ФМБА России. 4 декабря 2020 г. она производила на дому у больных пациентов забор анализов на наличие новой коронавирусной инфекции (COVID-19). От контакта с больными М*** А.Д. и Б*** В.В. она заразилась новой коронавирусной инфекцией (COVID-19), первые симптомы которой проявились у нее 17 декабря 2020 г.. В период с 18 по 31 декабря 2020 г. истец находилась на листке нетрудоспособности. Решением врачебной комиссии клинической больницы № 172 филиал № 2 ФГБУ ФНКЦРиО ФМБА России от 16 апреля 2021 г. случай заболевания Хайдаровой З.М. признан не страховым и не подлежащим оформлению справкой. С указанными выводами истец не согласна, так как заболевание новой коронавирусной инфекцией (COVID-19) было получено ею при исполнении своих трудовых обязанностей.

С учетом изложенного, Хайдарова З.М. просила признать незаконным протокол заседания врачебной комиссии ФГБУ ФНКЦРиО ФМБА России от 16 апреля 2021 г.; признать за Хайдаровой З.М. право на получение единовременной страховой выплаты  в соответствии с Указом Президента РФ от 6 мая 2020 г. № 313 «О предоставлении дополнительных страховых гарантий отдельным категориям  медицинских работников»; обязать ответчика выдать справку в соответствии с Постановлением Правительства РФ от 16 мая 2020 г. № 695, взыскать компенсацию морального вреда в размере 100 000 руб.

Рассмотрев заявленные требования по существу, суд постановил приведенное выше решение.

В апелляционной жалобе Хайдарова З.М. просит отменить решение суда, удовлетворив исковые требования. В обоснование доводов жалобы указывает, что судом не дана надлежащая оценка предоставленным при предъявлении искового заявления протоколам лабораторных ПЦР-исследований в отношении М*** Д.П. и Б*** Т.В. Не соглашается с выводом суда об отсутствии у нее непосредственного контакта с родителями в момент забора анализов у несовершеннолетних М*** А.Д. и Б*** В.В. С учетом действовавших в тот период времени ограничительных мер зараженные новой коронавирусной инфекцией родители не могли отсутствовать дома, оставив детей без контроля и наблюдения. Поэтому она находилась в двойном непосредственном контакте с больными новой коронавирусной инфекцией детьми и их родителями, у которых на момент ее посещения была диагностирована новая коронавирусная инфекция. Выражает несогласие с выводом суда о пропуске срока для обращения в суд за защитой своего нарушенного права, поскольку работодатель уклонялся от предоставления необходимых документов. Отмечает, что судом не выяснялись причины пропуска срока на обращение за защитой нарушенного права.

В возражениях на апелляционную жалобу ФГБУ ФНКЦРиО ФМБА России просит решение суда оставить без изменения, жалобу – без удовлетворения.

В соответствии со статьями 167, 327 ГПК РФ судебная коллегия определила рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц, участвующих в деле, которые надлежащим образом извещены о времени и месте рассмотрения дела судом апелляционной инстанции.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, возражений, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии с ч.1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ), суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления.

Как следует из материалов дела и установлено судом, Хайдарова З.М. с 29 декабря 2006 г. по настоящее время работает в качестве *** детской поликлиники № 2 Клинической больницы № 172 филиал № 2 ФГБУ ФНКЦРиО ФМБА России.

В период с 18 по 31 декабря 2020 г. истица находилась на листке нетрудоспособности, с диагнозом: U07.1 Коронавирусная инфекция, вызванная вирусом COVID-19, вирус идентифицирован (подтвержден лабораторным тестированием независимо от тяжести клинических признаков или симптомов), J12.8. Острая внебольничная вирусная пневмония. Диагноз подтвержден протоколом лабораторного ПЦР-исследования от 17 декабря 2020 г. №44723 (л.д. 28).

Случай заболевания Хайдаровой З.М. был рассмотрен на врачебной комиссии клинической больницы № 172 филиал № 2 ФГБУ ФНКЦРиО ФМБА России, что подтверждается протоколом заседания врачебной комиссии от 16 апреля 2021 г. (л.д. 63-65), по результатам которого было принято решение признать случай повреждения здоровья медицинского работника Хайдаровой З.М. не подлежащим оформлению справкой в соответствии с требованиями Временного положения о расследовании страховых случаев причинения вреда здоровью медицинского работника в связи с развитием у него полученных при исполнении трудовых обязанностей заболевания (синдрома) или осложнения, вызванных подтвержденной лабораторными методами исследования новой коронавирусной инфекцией и повлекших за собой временную нетрудоспособность, но не приведших к инвалидности, утвержденного постановлением Правительства Российской Федерации от 16.05.2020 № 695.

При этом комиссией было установлено, что в инкубационный период *** детской поликлиники №2 Хайдарова З.М. медицинскую помощь пациентам, у которых подтверждено наличие либо с подозрением на COVID-19, не оказывала.

Полагая, что она имеет право на страховую выплату в связи с заражением новой коронавирусной инфекцией при исполнении трудовых обязанностей, Хайдарова З.М. обратилась в суд с настоящим иском.

Разрешая исковые требования по существу, суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения заявленных требований.

Судебная коллегия с данными выводами согласиться не может, поскольку они основаны на неправильном применении норм материального и процессуального права и не соответствуют фактическим обстоятельствам дела.

Согласно Конституции РФ в Российской Федерации охраняются труд и здоровье людей, устанавливаются гарантии социальной защиты (ч. 2 ст. 7); каждому гарантируется социальное обеспечение в предусмотренных законом случаях (ч. 1 ст. 39).

В силу положений абзацев четвертого и четырнадцатого части 1 статьи 21 Трудового кодекса Российской Федерации работник имеет право на рабочее место, соответствующее государственным нормативным требованиям охраны труда и условиям, предусмотренным коллективным договором, а также на возмещение вреда, причиненного ему в связи с исполнением трудовых обязанностей, и компенсацию морального вреда в порядке, установленном Трудовым кодексом Российской Федерации, иными федеральными законами.

Этим правам работника корреспондируют обязанности работодателя обеспечивать безопасность и условия труда, соответствующие государственным нормативным требованиям охраны труда, осуществлять обязательное социальное страхование работников в порядке, установленном федеральными законами, возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены Трудовым кодексом Российской Федерации, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации (абзацы четвертый, пятнадцатый и шестнадцатый части 2 статьи 22 Трудового кодекса Российской Федерации).

В соответствии со статьей 209 Трудового кодекса Российской Федерации (далее - ТК РФ) вредный производственный фактор - производственный фактор, воздействие которого на работника может привести к его заболеванию.

Обеспечение приоритета сохранения жизни и здоровья работников является одним из направлений государственной политики в области охраны труда (абзац второй части 1 статьи 210 Трудового кодекса Российской Федерации).

В силу статьи 212 ТК РФ обязанности по обеспечению безопасных условий и охраны труда возлагаются на работодателя. Работодатель обязан обеспечить расследование и учет в установленном настоящим Кодексом, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации порядке несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний.

Указом Президента РФ от 06.05.2020 № 313 «О предоставлении дополнительных страховых гарантий отдельным категориям медицинских работников», который действовал в момент возникновения спорных правоотношений и утратил силу с 15 июля 2022 г., постановлено предоставить врачам, среднему и младшему медицинскому персоналу медицинских организаций, водителям автомобилей скорой медицинской помощи, непосредственно работающим с пациентами, у которых подтверждено наличие новой коронавирусной инфекции (COVID-19), и пациентами с подозрением на эту инфекцию (далее - медицинские работники), дополнительные страховые гарантии в виде единовременной страховой выплаты (пункт 1).

В силу подпункта «б» пункта 2 Указа Президента РФ от 06.05.2020 № 313 (страховыми случаями, при наступлении которых производится единовременная страховая выплата, являются: причинение вреда здоровью медицинского работника в связи с развитием у него полученных при исполнении трудовых обязанностей заболевания (синдрома) или осложнения, вызванных подтвержденной лабораторными методами исследования новой коронавирусной инфекцией (COVID-19), включенных в перечень, утверждаемый Правительством Российской Федерации, и повлекших за собой временную нетрудоспособность, но не приведших к инвалидности.

Согласно подпункта «б» пункта 4 Указа единовременная страховая выплата производится: в случае, предусмотренном подпунктом «б» пункта 2 настоящего Указа, - в размере 68 811 рублей.

Единовременная страховая выплата производится Фондом социального страхования Российской Федерации за счет межбюджетных трансфертов из федерального бюджета, предоставляемых бюджету Фонда социального страхования Российской Федерации, по результатам расследования страхового случая, проведенного в порядке, установленном трудовым законодательством Российской Федерации. Право медицинских работников (выгодоприобретателей) на получение единовременной страховой выплаты возникает со дня наступления страхового случая (пункт 6 Указа Президента РФ от 06.05.2020 № 313).

Право медицинских работников (выгодоприобретателей) на получение единовременной страховой выплаты возникает со дня наступления страхового случая (п. 6 Указа Президента № 313).

Заболевание, в связи с которым Хайдарова З.М. была временно нетрудоспособна (U07.1 Новая коронавирусная инфекция, вызванная вирусом СOVID-19, J12.8. Острая внебольничная вирусная пневмония), включено в соответствующий Перечень заболеваний, утвержденный распоряжением Правительства Российской Федерации от 15 мая 2020 года № 1272-р.

Из приведенных выше положений законодательства следует, что для получения гражданином дополнительных страховых гарантий должны быть соблюдены следующие условия:

- гражданин должен работать в медицинской организации в должности, указанной в Указе Президента № 313: врача или среднего или младшего медицинского персонала или водителя автомобиля скорой медицинской помощи;

- при исполнении гражданином его трудовых обязанностей его здоровью должен быть причинен вред в виде развития у него заболевания (синдрома) или осложнения, вызванных новой коронавирусной инфекцией (COVID-19), включенного в Распоряжение № 1272-р;

- заболевание должно быть получено непосредственно при работе с пациентами, у которых подтверждено наличие новой коронавирусной инфекции (COVID-19), и пациентами с подозрением на эту инфекцию, то есть врачебной комиссией должен быть установлен факт контакта с данными пациентами при оказании им медицинской помощи;

- заболевание должно быть подтверждено лабораторными методами исследования или решением врачебной комиссии, принятым на основании результатов компьютерной томографии легких;

- заболевание должно повлечь за собой временную нетрудоспособность.

Как разъяснено в письме Министерства здравоохранения Российской Федерации от 6 июля 2020 г. № 28-1/И-2-9309, Указ Президента от 6 мая 2020 года № 313 не содержит конкретного перечня должностей или специальностей медицинских работников, определяя только, что они должны непосредственно работать с пациентами, у которых подтверждено наличие новой коронавирусной инфекции (COVID-19), и пациентами с подозрением на эту инфекцию, и при решении вопроса о предоставлении выплаты необходимо руководствоваться указанными признаками.

В Обзоре по отдельным вопросам судебной практики, связанным с применением законодательства и мер по противодействию распространению на территории Российской Федерации новой коронавирусной инфекции (COVID-19), № 3 Верховный Суд Российской Федерации разъяснил, что право на получение специальной социальной выплаты, помимо медицинских и иных работников медицинских и иных организаций, оказывающих медицинскую помощь (участвующих в оказании медицинской помощи, обеспечивающих оказание медицинской помощи) по диагностике и лечению новой коронавирусной инфекции (COVID-19), имеют медицинские работники, которые непосредственно оказанием медицинской помощи больным новой коронавирусной инфекцией (COVID-19) не занимаются, но при выполнении должностных обязанностей контактируют с пациентами с установленным диагнозом новой коронавирусной инфекции (COVID-19).

Следовательно, решение относительно наступления страхового случая должно приниматься после проведения предусмотренного законодательством Российской Федерации расследования в отношении случая заболевания медицинского работника новой коронавирусной инфекцией (COVID-19) и не может быть изначально ограничено его специальностью или должностью.

На момент возникновения спорных правоотношений действовало Временное положение о расследовании страховых случаев причинения вреда здоровью медицинского работника в связи с развитием у него полученных при исполнении трудовых обязанностей заболевания (синдрома) или осложнения, повлекших за собой временную нетрудоспособность, но не приведших к инвалидности, вызванных новой коронавирусной инфекцией, подтвержденной лабораторными методами исследования, а при невозможности их проведения - решением врачебной комиссии, принятым на основании результатов компьютерной томографии легких, которое было утверждено постановлением Правительства Российской Федерации от 16 мая 2020 года № 695 (далее – Временное положение).

Данное постановление Правительства действовало по 31 декабря 2020 г.

Согласно пунктам 2 и 3 Временного положения при установлении работнику диагноза заболевания, включенного в перечень, медицинская организация, установившая случай заболевания работника, обязана незамедлительно уведомить о заболевании работника, Фонд социального страхования Российской Федерации и руководителя организации (руководителя структурного подразделения организации), в которой работает работник (пункт 2); работодатель в день получения уведомления обязан создать врачебную комиссию по расследованию страхового случая в составе не менее 3 человек, включающую представителей работодателя (председатель врачебной комиссии), медицинской организации, указанной в пункте 2 данного Временного положения, и Фонда социального страхования Российской Федерации (пункт 3).

По результатам расследования страхового случая врачебной комиссией в Фонд направляется справка, подтверждающая факт осуществления работы работником в соответствии с пунктом 5 Временного положения о расследовании страховых случаев.

Принимая решение об отказе в признании случая заболевания Хайдаровой З.М. новой коронавирусной инфекцией (COVID-19) страховым, работодатель исходил из того, что в инкубационный период истец медицинскую помощь пациентам, у которых подтверждено наличие данного заболевания, не оказывала.

С данными выводами комиссии клинической больницы № 172 филиал № 2 ФГБУ ФНКЦРиО ФМБА России согласился суд первой инстанции.

Между тем, судом не было учтено, что исходя из наличия между истцом и ответчиком трудовых правоотношений, бремя доказывания правильности принятого комиссией решения лежало на именно на ответчике.

Как установлено судом, 4 декабря 2020 г. Хайдарова З.М. в силу возложенных на нее трудовых обязанностей *** детской поликлиники № 2 производила на дому у несовершеннолетних М*** А.Д. и Б*** В.В. забор анализов на наличие новой коронавирусной инфекции (COVID-19).

Из пояснений истца следует, что в момент забора биологического материала у данных пациентов присутствовали их родители – М*** Д.П. и Б*** Т.В.

Согласно представленных по запросу судебной коллегии выписок из амбулаторных карт Б*** Т.В. и М*** Д.П. следует, что М*** Д.П. находился на листке нетрудоспособности в период с 16 ноября по 4 декабря 2020 г. в связи диагностированием у него новой коронавирусной инфекции (COVID-19), а Б*** Т.В. находилась на листке нетрудоспособности в связи с этим же заболеванием в период с 24 ноября по 22 декабря 2020 г.

Судебная коллегия также отмечает, что приведенные выше положения закона не связывают длительность контакта медицинского работника с пациентом, больным новой коронавирусной инфекцией (COVID-19), с возможностью заболевания работника и получения в связи с этим страховой выплаты.

Методические рекомендации МР 3.1.0221-20, утвержденные Главным государственным санитарным врачом Российской Федерации 23 ноября 2020 г. к числу контактных лиц относят не только тех, кто имел близкий контакт с больным или инфицированным (на расстоянии менее 1,5 м более 15-ти минут) и длительный контакт (более 30-ти минут) в закрытых помещениях с недостаточным притоком свежего воздуха, не оборудованных механической вентиляцией и без использования систем очистки и вентиляции воздуха (1 категория); но и тех, у кого нет признаков контактов, как в 1 категории, но воздействие возможно (контакт с больным или инфицированным человеком менее 15 минут на расстоянии менее 1,5 метров или пребывание менее 30 минут в закрытом помещении с больными или инфицированными COVID-19) (2 категория).

Как указано в п. 2.3 названных выше Методических рекомендаций, больной (или инфицированный) человек считается инфекционным за 2 дня до появления симптомов (или при отсутствии симптомов за 2 дня до проведения отбора материала для лабораторного исследования, по результатам которого получен положительный результат) и в течение 10-ти дней после появления симптомов (при тяжелом клиническом течении возможно дольше) или в течение 10-ти дней после лабораторного обследования при отсутствии симптомов.

Следовательно, осуществляя на дому у несовершеннолетних М*** А.Д. и Б*** В.В. забор анализов, Хайдарова З.М. не могла не контактировать с их родителями.

При таких обстоятельствах, судебная коллегия приходит к выводу, что при выполнении должностных обязанностей Хайдарова З.М. контактировала с пациентами с установленным диагнозом новой коронавирусной инфекции (COVID-19).

Со своей стороны ответчиком какими-либо относимыми и допустимыми доказательствами факт контактирования истца с больными, инфицированными новой коронавирусной инфекции (COVID-19), не опровергнут.

С учетом установленных обстоятельств, принимая во внимание, что ФГБУ ФНКЦРиО ФМБА России возможность инфицирования Хайдаровой З.М. новой коронавирусной инфекцией (COVID-19) при исполнении трудовых обязанностей какими-либо доказательствами не опровергнута, суд апелляционной инстанции приходит к выводу, что решение врачебной комиссии клинической больницы № 172 филиал № 2 ФГБУ ФНКЦРиО ФМБА России от 16 апреля 2021 г. нельзя признать законным.

Кроме того, судебная коллегия не может согласиться с выводами районного суда о пропуске истцом срока для обращения в суд за разрешением индивидуального трудового спора.

Статьей 392 Трудового кодекса Российской Федерации установлен трехмесячный срок для обращения работников в суд за разрешением индивидуального трудового спора и месячный для их обращения за разрешением спора об увольнении.

Разрешение трудовых споров осуществляется в порядке гражданского судопроизводства, основополагающими принципами которого являются принципы состязательности и диспозитивности.

Перечень уважительных причин, при наличии которых пропущенный срок для обращения в суд за разрешением индивидуального трудового спора может быть восстановлен судом, законом не установлен.

В случае пропуска работником срока обращения в суд за разрешением индивидуального трудового спора, наличия его ходатайства о восстановлении срока и заявления ответчика о применении последствий пропуска этого срока суду следует согласно части 2 статьи 56 ГПК РФ поставить на обсуждение вопрос о причинах пропуска данного срока (уважительные или неуважительные).

При этом, с учетом положений статьи 392 ТК РФ в системной взаимосвязи с требованиями статей 2, 67 и 71 ГПК РФ, суд, оценивая, является ли то или иное обстоятельство достаточным для принятия решения о восстановлении пропущенного срока для обращения в суд за разрешением индивидуального трудового спора, не должен действовать произвольно, а обязан проверять и учитывать всю совокупность обстоятельств конкретного дела, не позволивших работнику своевременно обратиться в суд за разрешением индивидуального трудового спора.

Суд первой инстанции, не поставил на обсуждение сторон вопрос о причинах пропуска Хайдаровой З.М. срока обращения в суд за разрешением индивидуального трудового спора и не проверил совокупность обстоятельств, не позволивших ей своевременно обратиться в суд за защитой нарушенных трудовых прав. Каких-либо мотивов, по которым суд пришел к такому суждению, в нарушение положений пункта 2 части 4 статьи 198 ГПК РФ в судебном акте не приведено.

При этом судом не было учтено и не дана надлежащая правовая оценка доводам Хайдаровой З.М. в обоснование уважительности причин пропуска срока, о том, что решение комиссии клинической больницы № 172 филиал № 2 ФГБУ ФНКЦРиО ФМБА России от 16 апреля 2021 г. было обжаловано ею в органы прокуратуры.

По результатам рассмотрения ее обращения прокуратурой г. Димитровграда в адрес ФГБУ ФНКЦРиО ФМБА России было внесено представление об устранении нарушений закона и трудовых прав Хайдаровой З.М. от 14 июля 2021 г. (л.д. 57-59), в связи с чем истец полагала, что ее права будут восстановлены во внесудебном порядке.

Указанным доводам истца надлежащая судебная оценка не была дана, в результате чего сложилась ситуация, приведшая к существенному нарушению конституционного права Хайдаровой З.М. на судебную защиту и невыполнению задач гражданского судопроизводства, которые определены статьей 2 ГПК РФ.

Учитывая установленные по делу обстоятельства, судебная коллегия приходит к выводу, что срок обращения в суд за разрешением индивидуального трудового спора был пропущен истцом по уважительной причине, в связи с чем подлежит восстановлению.

С учетом установленных в ходе судебного разбирательства нарушений прав работника обоснованными являются и требования Хайдаровой З.М. о взыскании с ответчика денежной компенсации морального вреда.

В соответствии со статьей 237 Трудового кодекса Российской Федерации моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора. В случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба.

Как разъяснено в пункте 63 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» размер компенсации морального вреда определяется судом исходя из конкретных обстоятельств каждого дела с учетом объема и характера причиненных работнику нравственных или физических страданий, степени вины работодателя, иных заслуживающих внимания обстоятельств, а также требований разумности и справедливости.

В пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 № 33 «О практике применения судами ном о компенсации морального вреда»  (далее – постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 №33) разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Определяя размер компенсации морального вреда, суду необходимо, в частности, установить, какие конкретно действия или бездействие причинителя вреда привели к нарушению личных неимущественных прав заявителя или явились посягательством на принадлежащие ему нематериальные блага и имеется ли причинная связь между действиями (бездействием) причинителя вреда и наступившими негативными последствиями, форму и степень вины причинителя вреда и полноту мер, принятых им для снижения (исключения) вреда (п. 26 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 № 33).

Тяжесть причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий. При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинен вред (например, характер родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учетом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни.

При определении размера компенсации морального вреда суду необходимо устанавливать, допущено причинителем вреда единичное или множественное нарушение прав гражданина или посягательство на принадлежащие ему нематериальные блага (пункт 27 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 № 33).

Под индивидуальными особенностями потерпевшего, влияющими на размер компенсации морального вреда, следует понимать, в частности, его возраст и состояние здоровья, наличие отношений между причинителем вреда и потерпевшим, профессию и род занятий потерпевшего.

Моральный вред, причиненный лицу, не достигшему возраста восемнадцати лет, подлежит компенсации по тем же основаниям и на тех же условиях, что и вред, причиненный лицу, достигшему возраста восемнадцати лет (пункт 28 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 № 33).

Из разъяснений, содержащихся в пункте 46 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 № 33, следует, что работник в силу статьи 237 Трудового кодекса Российской Федерации имеет право на компенсацию морального вреда, причиненного ему нарушением его трудовых прав любыми неправомерными действиями или бездействием работодателя (незаконным увольнением или переводом на другую работу, незаконным применением дисциплинарного взыскания, нарушением установленных сроков выплаты заработной платы или выплатой ее не в полном размере, неоформлением в установленном порядке трудового договора с работником, фактически допущенным к работе, незаконным привлечением к сверхурочной работе, задержкой выдачи трудовой книжки или предоставления сведений о трудовой деятельности, необеспечением безопасности и условий труда, соответствующих государственным нормативным требованиям охраны труда, и др.).

Моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, компенсируется в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора, а в случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба (статья 237 Трудового кодекса Российской Федерации).

Суду при определении размера компенсации морального вреда в связи с нарушением работодателем трудовых прав работника необходимо учитывать, в числе других обстоятельств, значимость для работника нематериальных благ, объем их нарушения и степень вины работодателя. В частности, реализация права работника на труд (статья 37 Конституции Российской Федерации) предопределяет возможность реализации ряда других социально-трудовых прав: на справедливую оплату труда, на отдых, на безопасные условия труда, на социальное обеспечение в случаях, установленных законом, и др. (пункт 47 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 № 33).

Учитывая нарушение ответчиком трудовых прав Хайдаровой З.М. на признание ее случая повреждения здоровья страховым и подлежащим оформлению справкой в соответствии с требованиями Временного положения, судебная коллегия приходит к выводу о нарушении ответчиком личных неимущественных прав истца, что является основанием для взыскания в ее пользу компенсации морального вреда.

Принимая во внимание характер причиненных работнику нравственных страданий, фактические обстоятельства дела, характер, существо и длительность нарушения прав истца, ее индивидуальные особенности, возраст и состояние здоровья, а также требования разумности и справедливости, судебная коллегия считает необходимым взыскать с ответчика в пользу истца компенсацию морального вреда в размере 5000 руб. Оснований для взыскания компенсации морального вреда в полном объеме, как того просит истец, судебная коллегия не усматривает.

С учетом изложенного, решение Димитровградского городского суда Ульяновской области от 20 января 2023 года подлежит отмене.

Из материалов дела следует, что надлежащим ответчиком по делу в рамках заявленных исковых требований является юридическое лицо – ФГБУ ФНКЦРиО ФМБА России.

В целях восстановления нарушенного права Хайдаровой З.М. следует признать незаконным решение врачебной комиссии клинической больницы № 172 филиал № 2 ФГБУ ФНКЦРиО ФМБА России от 16 апреля 2021 г.; признать за Хайдаровой З.М. право на получение единовременной страховой выплаты, предусмотренной подпунктом «б» пункта 4 Указа Президента РФ от 6 мая 2020 г. № 313 «О предоставлении дополнительных страховых гарантий отдельным категориям медицинских работников»; обязать ФГБУ ФНКЦРиО ФМБА России оформить случай повреждения здоровья медицинского работника Хайдаровой З.М. справкой в соответствии с требованиями Временного положения; взыскать с ФГБУ ФНКЦРиО ФМБА России в пользу Хайдаровой З.М. компенсацию морального вреда в размере 5000 руб., в связи с чем заявленные исковые требования подлежат частичному удовлетворению.

На основании пункта 3 части первой статьи 333.36 Налогового кодекса Российской Федерации, статьи 103 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации с ФГБУ ФНКЦРиО ФМБА России также подлежит взысканию государственная пошлина в доход местного бюджета в размере 300 руб.

Руководствуясь статьей 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

 

О П Р Е Д Е Л И Л А:

 

решение Димитровградского городского суда Ульяновской области от 20 января 2023 года отменить.

Принять по делу новое решение.

Исковые требования Хайдаровой Зульфии Мирасовны удовлетворить частично.

Признать незаконным решение врачебной комиссии клинической больницы №172 филиал №2 Федерального государственного бюджетного учреждения «Федеральный научно-клинический центр медицинской радиологии и онкологии» Федерального медико-биологического агентства России от 16 апреля 2021 г.

Признать за Хайдаровой Зульфией Мирасовной право на получение единовременной страховой выплаты, предусмотренной подпунктом «б» пункта 4 Указа Президента РФ от 6 мая 2020 г. № 313 «О предоставлении дополнительных страховых гарантий отдельным категориям медицинских работников».

Обязать федеральное государственное бюджетное учреждение «Федеральный научно-клинический центр медицинской радиологии и онкологии» Федерального медико-биологического агентства России оформить случай повреждения здоровья медицинского работника Хайдаровой Зульфии Мирасовны справкой в соответствии с требованиями Временного положения о расследовании страховых случаев причинения вреда здоровью медицинского работника в связи с развитием у него полученных при исполнении трудовых обязанностей заболевания (синдрома) или осложнения, повлекших за собой временную нетрудоспособность, но не приведших к инвалидности, вызванных новой коронавирусной инфекцией, подтвержденной лабораторными методами исследования, а при невозможности их проведения - решением врачебной комиссии, принятым на основании результатов компьютерной томографии легких.

Взыскать с Федерального государственного бюджетного учреждения «Федеральный научно-клинический центр медицинской радиологии и онкологии» Федерального медико-биологического агентства России в пользу Хайдаровой Зульфии Мирасовны компенсацию морального вреда в размере 5 000 руб.

В удовлетворении исковых требований Хайдаровой Зульфии Мирасовны к Клинической больнице № 172 филиалу № 2 федерального государственного бюджетного учреждения «Федеральный научно-клинический центр медицинской радиологии и онкологии» Федерального медико-биологического агентства, отказать.

Взыскать с Федерального государственного бюджетного учреждения «Федеральный научно-клинический центр медицинской радиологии и онкологии» Федерального медико-биологического агентства России в доход местного бюджета государственную пошлину в размере 300 руб.

Определение суда апелляционной инстанции вступает в законную силу со дня его принятия.

Апелляционное определение может быть обжаловано в течение трех месяцев в кассационном порядке в Шестой кассационный суд общей юрисдикции (г. Самара) по правилам, установленным главой 41 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации через Димитровградский городской суд Ульяновской области.

 

Председательствующий

 

Судьи:

 

Мотивированное апелляционное определение изготовлено 25.05.2023