УЛЬЯНОВСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД

 

Судья ***                                                                    Дело № 22-4650/2011 г.

 

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

 

г. Ульяновск                                                                 21 декабря 2011 г

Судебная коллегия по уголовным делам Ульяновского областного суда в составе:

председательствующего         Бескембирова К.К.,

судей                                      Копилова А.А. и Ленковского С.В.

с участием секретаря судебного заседания Пелькина А.Е.

рассмотрела в открытом судебном заседании от 21 декабря 2011 года кассационные жалобы осуждённой Бурановой О.Е. и адвоката Пономарёвой О.Н., кассационное представление государственного обвинителя Шакина А.В., помощника прокурора города Димитровграда на приговор Димитровградского городского суда Ульяновской области от 14 ноября 2011 года, которым

БУРАНОВА О*** Е***, ранее судимая:

1) 18 ноября 1998 года по части четвертой статьи 111 УК РФ (с учетом Постановления Государственной Думы ФС РФ об амнистии от 30 ноября 2001 года) к лишению свободы на шесть лет; освобождена условно-досрочно 21 марта 2002 года на неотбытый срок один год, пять месяцев и 2 дня; 17 декабря 2003 года условно-досрочное освобождение отменено; освобождена по отбытии срока 16 июня 2005 года, содержащаяся под стражей с 19 июля 2011 года;

осуждена по части третьей статьи 30 УК РФ и части первой статьи 105 Уголовного кодекса Российской Федерации к лишению свободы на семь лет с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Зачтено Бурановой О.Е. в срок отбывания наказания время содержания под стражей с 19 июля 2011 года.

Мера пресечения в виде содержания под стражей в отношении Бурановой О.Е. оставлена до вступления приговора в законную силу.

Решен вопрос о вещественных доказательствах.

Взысканы с Бурановой О*** Е*** в доход Федерального бюджета Российской Федерации процессуальные издержки в размере 596 руб. 76 коп.

Заслушав доклад судьи Бескембирова К.К., выступления осуждённой Бурановой О.Е., адвоката Серовой Г.Н., потерпевшего К***. прокурора Ничипорова О.В., судебная коллегия

 

УСТАНОВИЛА:

 

Приговором суда Буранова О.Е. признана виновной в совершении преступления при следующих обстоятельствах.

В г. Д*** Ульяновской области, в период с *** час. *** мин. *** июля 2011 года до *** час. *** мин. *** июля 2011 года, Буранова О.Е., находившаяся в состоянии алкогольного опьянения, у дома №***, расположенного по пр. Д***, во время ссоры, возникшей на почве личных неприязненных отношений, с целью лишения жизни К***. нанесла ему удар ножом, обладающим большой поражающей способностью, в грудь, причинив К***. колото-резаное ранение передней поверхности грудной клетки слева, проникающее в левую плевральную полость в проекции 7-го межреберья по среднеключичной линии с повреждением стенки сердечной сумки (перикарда), ткани верхушки левого желудочка сердца, межреберной артерии 7-го ребра, относящееся к тяжкому вреду здоровью по признаку опасности для жизни. Однако умысел Бурановой О.Е. на убийство К***. не был доведен до конца по не зависящим от неё обстоятельствам, поскольку потерпевший незамедлительно покинул место ссоры, и ему впоследствии была оказана квалифицированная медицинская помощь.

Обстоятельства преступления подробно изложены в приговоре суда.

Не соглашаясь с приговором суда, стороны обжаловали его по следующим основаниям.

В своих кассационных жалобах (основанной и дополнительной) осуждённая Буранова О.Е. просит отменить приговор, чтобы переквалифицировать её действия на часть первую статьи 111 УК РФ и назначить минимальное наказание.

В обоснование своей жалобы она приводит следующие доводы.

Выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела. Протокол явки с повинной, положенный в основу приговора, составлен на основании её самооговора. Данная явка с повинной объясняется тем, что по данному делу могли необоснованно привлечь к ответственности её бывшего сожителя Б***. Она полагала, что К***. оговорил Б***. и рассчитывала на то, что в этом случае (то есть её явки с повинной) потерпевший К***. не допустит привлечения её к уголовной ответственности и расскажет о действительных обстоятельствах получения ранения. Кроме того явка была дана без участия адвоката, а также под психологическим давлением сотрудников полиции. При указанных обстоятельствах, если учитывать направление и локализацию удара, она физически не могла причинить данное ранение потерпевшему.

Что касается показаний потерпевшего К***., то доводы суда о причинах изменения своих показаний в её пользу из чувства сострадания, по её мнению, являются несостоятельными. Его показания, которые даны ещё в больнице, фактически не были собственноручными. Он только лишь подписал их, поскольку находился в неадекватном состоянии под воздействием наркоза. В дальнейшем потерпевший К***. просил не принимать во внимание эти показания, объясняя это тем, что она не могла нанести ему удара ножом. При этом не дана оценка тому обстоятельству, что во время допроса потерпевший отказался выдать следователю свой сотовый телефон, в котором могло быть её СМС-сообщение, которое могло бы подтвердить её виновность, и даже умышленно сломал телефон. Это указывает на то, что его (К***.) показания не были добровольными.

К***. и свидетель Б***. утверждают, что во время драки каждый из них использовал стеклянные бутылки, то есть во время драки были разбиты две бутылки. Однако на месте происшествия оказались осколки только от одной бутылки. Следовательно, они лгут. При этом осколки не были изъяты и исследованы. Между тем на них могли быть отпечатки пальцев, что помогло бы выяснить, кто кого ударил.

В суде первой инстанции выяснилось, что во время драки у потерпевшего был нож. Однако данный нож не был отправлен на экспертизу. Между тем рана у Б***. имеет ровные края, следовательно, она могла быть причинена ножом К***. Поскольку Б***. отбил руку К***., в которой находился нож, то нож мог воткнуться в грудь последнего. Этим и объясняется отсутствие крови на месте драки, наличие осколков лишь от одной бутылки и характер ранения. Однако эти обстоятельства ни следствием, ни судом не выяснялись. Кроме того, судебно-медицинская экспертиза в отношении Б***. была проведена лишь через 28 дней, поэтому не был установлен предмет, которым могло быть причинено ранение.

Показания Б***. противоречивы, он постоянно их менял, что-то дополнял, путался в описании её одежды, в которой она находилась в тот день. Однако суд принял во внимание именно его показания о том, что она якобы говорила ему про нож. Не выяснено также, почему датой первого допроса Б***. указано *** июля 2011 года, в то время как он был допрошен лишь *** июля 2011 года. То есть протокол составлен задним числом, что является фальсификацией.

Суд ссылается в приговоре на то, что свидетели, которые наблюдали данный конфликт из окон своих квартир, не видели в руках Б***. и К***. какие-либо предметы. Однако они также не видели какие-либо предметы и в её руках. Тем самым суд допускает противоречие при критической оценке её показаний. При этом свидетели были допрошены только лишь через 22 дня после происшествия.

Суд также не установил и не указал мотивы её действий, поскольку у неё действительно не было ни цели, ни мотивов для убийства К***. Кроме того, суд необоснованно указывает, что она не довела свой умысел по независящим от неё причинам. Между тем, она не преследовала его (потерпевшего); причем это не связано с тем, что её кто-то удерживал или успокаивал; её никто не удерживал и не успокаивал. Все свидетели утверждают, что она только разнимала дерущихся мужчин. Что касается характера и тяжести ранения, то они сами по себе не могут свидетельствовать об умысле на убийство.

Необоснованным является и указание суда на изъятый у неё нож как на оружие, обладающее большой поражающей способностью. Складной нож, выданный ею, является лишь сувенирным; и этот нож не имеет никакого отношения к данному происшествию. Кроме того, его не исследовали тщательным образом на наличие крови.

В приговоре указано, что не требовалось её вмешательства в драку, что это было излишним, поскольку Б***. обладал навыками каратэ, был физически сильнее потерпевшего К***. и был способен защитить себя. Между тем именно об этом она (Буранова О.Е.) сама постоянно утверждает; то есть то, что она, действительно, не вмешивалась в драку, поскольку не опасалась за Б***., зная степень его физического развития, его физического превосходства над К***.

Между тем, свидетель Б***. оговаривает её, чтобы самому избежать ответственности, поскольку К***. показывал, что ранение он получил в тот момент, когда перед ним находился именно Б***., а не она – Буранова О.Е.

Кроме того, если и согласиться с решением суда, то и наказание назначено чрезмерно суровое. Не учтено, что она работает, у неё несовершеннолетний ребёнок, который остался без надзора. Ранее переболела туберкулёзом и находится в группе риска возобновления болезни. Суд не учел также ни одного смягчающего обстоятельства. В связи с этим полагает, что суд мог назначить условное осуждение.

С учетом изложенного она просит отменить приговор суда, а также изменить квалификацию на часть первую статьи 111 УК РФ.

 

В кассационной жалобе адвоката Пономаревой О.Н. также ставится вопрос об отмене приговора суда по следующим основаниям.

Автор жалобы считает, что выводы суда, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела. По делу не имеется ни одного доказательства, что именно Буранова О.Н. нанесла удар ножом. Более того, установлено, что у потерпевшего был нож, которым могло быть причинено ранение. Однако он не был исследован. По её мнению, судом не установлен прямой умысел на убийство потерпевшего, поэтому действия Бурановой О.Е. неправильно квалифицированы как покушение на убийство.

При назначении наказания не учтено, что потерпевший просил не наказывать осуждённую строго, поскольку для его здоровья не наступило серьезных последствий; чувствует он себя хорошо. Назначенный приговор является чрезмерно суровым.

 

В кассационном представлении государственного обвинителя ставится вопрос об отмене приговора в связи с тем, что при вынесении приговора судом были нарушены требования статьи 307 УПК Российской Федерации. Так, судом не дан анализ всем доказательствам по делу. Это лишило суд возможности дать правильную юридическую оценку, вынести законное, обоснованное и справедливое решение.

При назначении наказания суд также ограничился лишь перечислением доказательств, имеющих значение для наказания. При этом судом назначено необоснованно мягкое наказание. По делу не учтено, что Буранова О.Е. совершила преступление через небольшой промежуток времени после освобождения из мест лишения свободы, где отбывала наказание за тяжкое преступление против личности. Поэтому ей назначено неоправданно мягкое наказание.

 

На заседании судебной коллегии осуждённая Буранова О.Е., адвокат Серова Г.Н. и потерпевший К***. поддержали доводы кассационных жалоб, а также кассационное представление в части просьбы об отмене приговора и направлении дела на новое рассмотрение.

Прокурор Ничипоров О.В. возражал против доводов жалоб и поддержал доводы кассационного представления.

Судебная коллегия по уголовным делам, проверив материалы уголовного дела, доводы кассационных жалоб и кассационного представления, пришла к выводу о необходимости внесения изменений в приговор суда.

Фактические обстоятельства по делу установлены правильно, а виновность осужденной полностью доказана совокупностью исследованных в суде доказательств.

Несмотря на то, что Буранова О.Е. не признала не только свою виновность, но и причастность к данному преступлению, суд первой инстанции правильно принял во внимание её показания, данные в первый же день после совершения преступления, то есть *** июля 2011 года, в том числе и протокол явки Бурановой О.Е. с повинной.

Она подтвердила факт конфликта, возникшего из-за неё между свидетелем Б***. и потерпевшим К***., которая завершилась их обоюдной дракой, во время которой они нанесли друг другу удары бутылками, а К***. причинил ранение лица Б***. Однако она отрицала нанесение К***. ножевого ранения, утверждая, что ранение им получено при других обстоятельствах либо оно причинено свидетелем Б***. во время их драки. При этом она ссылается на показания свидетелей, которые со стороны наблюдали данный конфликт, но не видели в руках кого-либо их участников конфликта какие-либо предметы, в том числе и в её руках.

Между тем, суд первой инстанции дал всестороннюю и объективную оценку её показаниям, протоколу её явки с повинной, в которых она последовательно, достаточно правдиво и объективно пояснила, что нанесла один удар ножом К***., когда между ним и Б***. началась драка, а К***. первым нанес удар Б***. осколком бутылки по лицу. Тем самым суд обоснованно пришел к выводу, что в данной обоюдной драке между указанными лицами она приняла сторону Б***. и нанесла ножевое ранение К***.

Факт обоюдной драки подтвердил и сам потерпевший К***. Во время допроса, состоявшегося в больнице, он также подтвердил, что удар ножом был нанесён именно Б***. Данные показания суд первой инстанции правильно признал допустимыми и достоверными, поскольку на момент допроса он ещё не знал и не мог знать о позиции Б***. и свидетеля Б***. В итоге, их показания совпали полностью. Что касается довода жалоб о том, что К***. не мог давать показания в тот день по состоянию здоровья, то данный факт судом проверялся и этому обстоятельству дана надлежащая оценка, правильность которой не вызывает сомнений у судебной коллегии. В связи с этим допустимость данного протокола допроса не ставит под сомнение и довод самого К***. (высказанного во время выступления на заседании судебной коллегии) о том, что разрешение на его допрос дал не лечащий врач, а другой врач. Имеет значение то обстоятельство, что разрешение получено от компетентного лица.

Кроме того, учтено и то, что К***. заявлял следователю, что не желает привлекать Буранову О.Е. к уголовной ответственности, поскольку прощает её за причинённый вред. Это явно свидетельствует о том, что он сохранил к ней прежнее, то есть нормальное, отношение и ясно понимал, о чем и какие он даёт показания. Более того, как установлено из показаний свидетеля О***., при попытке изъять у него сотовый телефон с SMS-сообщением, в котором Буранова О.Е. просила у него прощения за содеянное, К***. не только отказался выдавать его (телефон), но даже сломал телефон своими руками, чтобы сделать невозможным прочтение данного электронного сообщения и его использование в качестве доказательства.

Тем самым эти факты подтверждают допустимость и достоверность протокола допроса потерпевшего в качестве доказательства, а также полностью исключает с его стороны какой-либо оговор Бурановой О.Е.

В дальнейшем потерпевший изменил свои показания, чтобы Буранова О.Е. могла избежать уголовной ответственности, и уже стал утверждать, что не видел, кто нанёс ему ранение, что помнит лишь ссору с Б***. и драку с ним, а также то, что Буранова О.Е. пыталась разнять их, и что удары она не наносила. В конце драки он почувствовал кровь и понял, что у него имеется ножевое ранение и направился в сторону ДК «***», после чего очнулся в реанимации.

Однако суд обоснованно признал эти показания надуманными, противоречащими фактическим обстоятельствам дела. Основанием для такой оценки послужили первоначальные показания потерпевшего, первые показания Бурановой О.Е. и протокол явки Бурановой О.Е. с повинной, показания свидетеля Б***., которые полностью согласуются между собой, в том числе в деталях о месте, времени, локализации ранения и иных обстоятельствах происшествия, а также согласуются с другими объективными доказательствами. Данные показания даны ими в тот период, когда никто из них (ни Буранова О.Е., ни К***., ни Б***.) не имели ещё возможности согласовать позицию защиты Бурановой О.Е., которая на тот момент также не пыталась скрыть свою причастность к преступлению и виновность в его совершении.

Что касается показаний свидетеля Б***., то он последовательно пояснял, что между ним и К***. произошла драка, в процессе которой они обменялись ударами бутылками и между ними произошла потасовка. Буранова О.Е. пыталась разнять их. Когда они разошлись и он с Бурановой О.Е. пришел домой, она достала из своей сумки нож-бабочку, на которой была кровь, и сообщила, что ударила этим ножом К***. по время их обоюдной драки. Он вымыл нож моющим средством. При этом он пояснил, что у Бурановой О.Е. не было оснований вмешиваться в их драку, что он физически сильнее К***., поскольку он в течение восьми лет занимался каратэ, о чем было известно Бурановой О.Е. То есть, согласно доводам данного свидетеля, К***. не представлял для него какой-либо опасности.

Судом были допрошены также свидетели Ч*** И***., Ч*** Н.*** и Д***., которые через окна своей квартиры наблюдали за указанными событиями, то есть были свидетелями данного конфликта. На основе их показаний было установлено, что между Б***. и К***. действительно был конфликт. Но они не видели какие-либо предметы в руках указанных лиц, в том числе и нож в руках Бурановой О.Е. Однако данное обстоятельство не ставит под сомнение вывод суда, поскольку был нанесён только один и, как выяснилось по делу, незаметный для других удар, который не заметил и Б***., хотя и был участником драки. Вместе с тем, свидетели ясно видели, как К***. уходил после конфликта, уже держась рукой за бок. Тем самым свидетели, хотя и не заметили непосредственно сам нож, фактически подтверждают первоначальные показания Бурановой О.Е. о причинении ею ранения именно при указанных обстоятельствах.

Свидетель С***. показал, что Буранова О.Е. явилась с повинной и добровольно написала заявление о совершении ею вышеуказанного преступления.

Судом проверены также законность и обоснованность производства обыска в квартире Бурановой О.Е., проведённого с целью отыскания и изъятия орудия преступления. С этой целью были допрошены участники обыска. Так, свидетель С***., сотрудник полиции, показал, что вечером того же дня, то есть *** июля 2011 года, в присутствии понятых он произвёл обыск в квартире Бурановой О.Е., которая на их предложение сразу же, добровольно, выдала белый комбинезон и нож, которым, по её же утверждению, она нанесла ранение К***. При этом обоснованно отмечено важное для дела обстоятельство – это поведение Бурановой О.Е., которая во время обыска сразу же и уверенно достала указанный нож из-под стола, хотя имелись и другие аналогичные колюще-режущие предметы, и указала именно на этот нож как на орудие преступление. Между тем на тот момент данное обстоятельство не было и не могло быть известно лицам, проводившим обыск, но могло быть известно только лицу, причастному к преступлению, то есть – Бурановой О.Е.

Свидетели А***. и Х***., участвовавшие в качестве понятых при проверке показаний Бурановой О.Е. на месте преступления, в судебном заседании подтвердили, что Буранова О.Е. указала конкретное место, где произошла драка между К***. и Б***., которые наносили друг другу удары стеклянными бутылками, а она вынула из своего комбинезона нож-бабочку и нанесла им один удар в область груди К***. При этом свидетели подтвердили, что во время данного следственного действия никакого психического или физического давления в отношении Бурановой О.Е. не оказывалось.

Судом исследованы также протокол явки с повинной, протокол проверки показаний на месте, протокол обыска, протоколы осмотра места происшествия, заключения судебно-медицинских экспертиз, заключения судебно-биологических экспертиз, заключение медико-криминалистической судебной экспертизы, протокол осмотра документов - детализации телефонных переговоров между номерами телефонов, принадлежащих К***. и Бурановой О.Е., совершенных в день происшествия, но уже после совершения преступления. Изучение последних документов о телефонных соединениях подтвердило, что Буранова О.Е. позвонила на телефон потерпевшего, поскольку её интересовало состояние здоровья потерпевшего. Именно то, что она звонила по своей инициативе, чтобы узнать о состоянии потерпевшего, подтвердил свидетель Б***.

В данном случае не имеется каких-либо противоречий между его показаниями и первоначальными показаниями Бурановой О.Е. Напротив, именно её дальнейшие показания стали носить противоречивый характер. В связи с этим судебная коллегия не может согласиться с её доводами о том, что свидетель Б***. оговаривает её.

Напротив, явно надуманными являются аргументы Бурановой О.Е. о том, что она решила опередить события и оговорила себя только лишь с единственной целью понудить К***. рассказать о действительных обстоятельствах причинения ему ранения и отвести от свидетеля Б*** угрозу его необоснованного привлечения к уголовной ответственности. Тем самым, она по своей инициативе решила возложить на себя защиту интересов свидетеля Б***. Между тем, у правоохранительных органов не было оснований для привлечения Б***. к ответственности и поэтому является несостоятельным аргумент осуждённой о проявлении ею заботы о судьбе свидетеля. В связи с этим несостоятельны и доводы жалоб на вынужденный характер её явки в повинной, которая явилась якобы результатом оказания на неё психологического давления, и которое, в свою очередь, выражалось в угрозе со стороны сотрудников полиции привлечь, в противном случае, к уголовной ответственности Б***.

Таким образом, все доводы кассационных жалоб о непричастности и невиновности Бурановой О.Е. полностью опровергнуты совокупностью доказательств. Судом тщательно проанализированы все доказательства по делу, дана оценка каждому доказательству с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а всем собранным доказательствам в совокупности – с точки зрения достаточности для разрешения уголовного дела.

Вместе с тем, правильно установив фактические обстоятельства уголовного дела, а также причастность Бурановой О.Е. к преступлению, суд первой инстанции неправильно применил уголовный закон, ошибочно квалифицируя действия виновной по части третьей статьи 30 УК РФ и части первой статьи 105 УК РФ. Данная квалификация противоречит обстоятельствам преступления, установленным приговором суда.

Суд первой инстанции мотивировал свою оценку тем, что о цели Бурановой О.Е. в виде причинения смерти К***. в момент нанесения удара ножом свидетельствуют локализация причиненного К***. колото-резаного ранения на передней поверхности грудной клетки слева по среднеключичной линии с повреждением стенки сердечной сумки, ткани верхушки левого желудочка сердца, межреберной артерии, а также использование ею орудия преступления, обладающего большой поражающей способностью.

Между тем нельзя согласиться с такой оценкой, поскольку приговором суда установлено, что Буранова О.Е. нанесла единственный удар ножом, в результате которого здоровью потерпевшего был причинён тяжкий вред, опасный для его жизни. Как видно из приговора, при нанесении  данного удара она не выражала каким-либо образом своё намерение, цель и умысел. В частности, не высказывала потерпевшему намерение лишить его жизни, угрозы убийством, и в дальнейшем не продолжила свои действия, которые бы явно указывали на наличие у неё цели довести свой прямой умысел на лишение жизни потерпевшего. В приговоре приведены подтверждающие данный факт показания свидетелей, которые видели, как участники конфликта, то есть Буранова О.Е., Б***. – с одной стороны, и К***. – с другой, разошлись после конфликта в разные стороны.

Что касается ссылки на телефонный звонок на сотовый телефон К***. после его госпитализации, то суд первой инстанции ошибочно расценил этот факт как способ «выяснения степени реализации первоначальной цели в виде лишения К*** жизни». Между тем, она позвонила потерпевшему, чтобы убедиться, что он жив после её удара ножом. Более того, когда узнала, что он госпитализирован и находится в реанимации, она вместе со свидетелем Б***. немедленно поехала к нему.

Таким образом, по делу не имеется достаточно убедительных доказательств прямого умысла Бурановой О.Е. на умышленное причинение смерти потерпевшему.

Вместе с тем, в суде было полностью доказано, что она умышленно причинила здоровью потерпевшего тяжкий вред по признаку опасности для жизни. Данный факт доказан исследованным судом заключением судебно-медицинской экспертизы №*** от *** 2011 года, согласно которому у К***. имелось слепое колото-резаное ранение передней поверхности грудной клетки слева, проникающее в левую плевральную полость в проекции 7 межреберья по среднеключичной линии, с повреждением стенки сердечной сумки (перикарда), ткани верхушки левого желудочка сердца, межреберной артерии 7-го ребра, направление раневого канала снизу-вверх, косо справа-налево, которое получено от однократного воздействия предметом, обладающим колюще-режущими свойствами, типа ножа.

В связи с этим её действия следует квалифицировать по части первой статьи 111 Уголовного кодекса Российской Федерации, то есть как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека.

Кроме того, на такой квалификации настаивает и сама осуждённая Буранова О.Е., признавая тем самым свою виновность.

Что касается вопроса о возможности совершения Бурановой О.Е. своих действий в пределах необходимой обороны либо с превышением пределов необходимой обороны, то он (вопрос) проверялся и обсуждался судом первой инстанции. Суд пришел к правильному выводу, что она не находилась в пределах необходимой обороны, а также нет оснований для оценки её действий как явное превышение необходимой обороны. Данный вывод сделан после тщательного анализа обстоятельств уголовного дела и приведена достаточно подробная аргументация. Кроме того, и сама Буранова О.Е., несмотря на отрицание своей причастности к преступлению, продолжает настаивать на том, что у неё не было опасения за жизнь и здоровье Б***. и не было необходимости вмешиваться в их конфликт. Несмотря на то, что данный довод она приводит в качестве аргумента своей непричастности к преступлению, этот довод не только не ставит под сомнение факт совершения ею преступления, но и подтверждает умышленный характер причинения ею тяжкого вреда здоровью потерпевшего.

Нарушений норм уголовного и уголовно-процессуального законодательства, которые могли бы повлечь за собой отмену приговора в целом, по делу не допущено.

Доводы о нарушении права осуждённой на защиту не соответствуют действительности. Её право на защиту было полностью обеспечено на всех стадиях судопроизводства.

Что касается ссылок на неисследование осколков стекла на месте преступления, ножа, принадлежавшего потерпевшему, а также на несвоевременное проведение судебно-медицинской экспертизы в отношении Б***., то эти обстоятельства не имеют непосредственного отношения к предмету доказывания по настоящему делу и не ставят под сомнение причастность и виновность осуждённой. Версия осуждённой о том, что ранение могло быть причинено ножом самого потерпевшего, является надуманной.

Судебная коллегия также не может согласиться с доводами кассационного представления о нарушении судом первой инстанции требования статьи 307 УПК Российской Федерации. В приговоре суда приведены все доказательства о фактических обстоятельствах уголовного дела, о виновности осуждённой, каждому доказательству дана соответствующая оценка.

Что касается наказания, то оно подлежит изменению.

В связи с изменением квалификации действий Бурановой О.Е. на менее тяжкое преступление необходимо назначить менее строгое наказание, учитывая характер и степень общественной опасности совершенного преступления, данные о личности виновной, характеристики на неё по месту жительства, месту отбывания наказания и месту работы, влияние наказания на её исправление и условия жизни её семьи, а также обстоятельства, смягчающие наказание, в частности, наличие несовершеннолетнего ребенка, явку с повинной, признание вины в совершении преступления и активное способствование раскрытию и расследованию преступления, противоправность поведения потерпевшего, явившегося поводом для преступления, состояние её здоровья, а также и мнение потерпевшего.

Обстоятельством, отягчающим наказание, судом обоснованно признан рецидив преступлений. Поэтому это также учитывается при назначении наказания.

Другие вопросы по делу разрешены правильно, с учётом действующего законодательства, и не оспариваются сторонами.

 

На основании изложенного, руководствуясь статьями

377,378,388 УПК Российской Федерации, судебная коллегия

 

ОПРЕДЕЛИЛА:

 

Приговор Димитровградского городского суда Ульяновской области от 14 ноября 2011 года в отношении БУРАНОВОЙ О*** Е*** изменить, действия Бурановой О.Е. переквалифицировать с части третьей статьи 30, и части первой статьи 105 Уголовного кодекса Российской Федерации на часть первую статьи 111 Уголовного кодекса Российской Федерации и назначить ей наказание в виде лишения свободы на четыре года с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

В остальном данный приговор оставить без изменения, а кассационные жалобы и кассационное представление – без удовлетворения.

 

Председательствующий

 

Судьи: